Кэрри Дейнс - Ваш знакомый дьявол. Как распознать психопата

Тем не менее, Хаэр не раз подчеркивает, что совсем списывать родителей со счетов нельзя: «Может быть, девиация и не зависит от родителей, но именно родители во многом определяют то, как синдром будет развиваться и в чем найдет свое выражение».

Нет никаких сомнений в том, что детское сознание формируется через наблюдение за ролевыми моделями и подражание им. Значит, если вы хотите, чтобы ваш сын или ваша дочь научились различать хорошее и плохое, вы сами должны показать им, в чем разница. Детям нужен достойный пример для подражания, и в литературе, посвященной психопатам, среди возможных причин отклонения нередко упоминается жесткая и притом противоречивая дисциплина.

Это одно из самых долгих исследований криминального поведения в истории: оно отслеживало судьбу 411 мужчин в течение 40 лет — с восьми до 48. Детей выбрали из рабочего класса Южного Лондона (часть города на южном берегу Темзы, где испокон века жили выходцы из низших слоев городского населения. — Пер. ) в 1961 году и проверяли несколько раз в течение их жизни. Целью проекта было определить, какие обстоятельства толкают подростков на преступления и приводят ли они к тому, что и в будущем несовершеннолетние преступники выбирают криминальный путь.

Более половины наблюдаемых в тот или иной момент действительно преступали закон, причем пик криминальной активности пришелся у них на 17 лет. Но те, кто уже попадал под суд в более юном возрасте, совершили наибольшее число преступлений и дольше всех продолжали нарушать закон во взрослой жизни. На долю тех, кто сел на скамью подсудимых в возрасте от 10 до 16 лет, пришлось 77% всех преступлений, зафиксированных исследованием. 7% этой группы стали «хроническими правонарушителями», ответственными за половину всех учтенных преступлений, и пополняли счет своих проступков еще 20 лет кряду. Таким образом, исследование подтвердило предположение, что нарываются на проблемы с законом очень многие подростки — и это даже можно считать нормальным для их развития — но подозрения должны вызывать те, кто делает это систематически или в очень раннем возрасте.

В среднем криминальная карьера хронических правонарушителей продолжалась с 14 до 35 лет. Как уже говорилось, криминальная активность всей исследуемой группы в целом — а значит, и любого другого обычного, не-психопатического подростка — приходится на 17 лет. То есть любой подросток может стащить что-нибудь из магазина, или попытаться влезть в чужую машину, или сделать еще Что-то подобное, но после 17 лет он перерастет свои криминальные наклонности. В то время как серьезный и даже, возможно, психопатический преступник будет продолжать свою противоправную деятельность еще пару десятков лет и только потом иссякнет — либо окажется в тюрьме, либо станет поспокойнее с годами, либо просто потеряет интерес к криминалу.

Этот проект также дал основание предположить, что криминальное будущее детей можно предсказать по некоторым факторам риска, наличие которых в возрасте 8-10 лет может привести к плачевным последствиям. Вот они:

• плохая успеваемость в учебе;

• бедность и обездоленность; большая семья с низким уровнем доходов и плохими условиями проживания;

• жесткие, авторитарные методы воспитания, слабый надзор или долгие отлучки родителей;

• гиперактивность, неспособность концентрировать внимание, беспокойность, рисковое и импульсивное поведение;

• необузданное поведение в школе, включающее мошенничество и агрессию;

• судимость родителей и/или наличие правонарушителей среди других родственников

Давайте проверим двух братьев-тинейджеров на наличие факторов риска.

Том и Питер — близнецы, рожденные с разницей всего в несколько минут. Но с самого начала они были совсем разными. Том был тихим, улыбчивым малышом, а Питер — крикуном. Тем не менее, в раннем детстве они были очень дружны, и, подначиваемый Питером, Том часто принимал участие в его рискованных проделках, сводивших с ума их родителей.

Во всяком случае, так казалось поначалу. Но на самом деле, хотя Том и выглядел как невинный агнец, он не был таким уж безобидным (школьные учителя жаловались на его поведение, да к тому же был один очень неприятный инцидент с соседями, которые застали его за поджогом их гаража). А Питер, несмотря на вечно разбитые коленки и перепачканное лицо, не всегда и не во всем был виноват. И в итоге, когда они оба стали подростками, их родители уже не могут понять, кто из них хороший, а кто плохой.

Сейчас, в свои 15, Питер постоянно торчит перед зеркалом: выдавливает угри, колдует над своими волосами и пытается усилием воли заставить вырасти щетину. Как ни колотят по утрам в дверь ванной разгневанные брат и родители, он не выходит до тех пор, пока не закончит со своими делами.

Том, напротив, до неприличия доволен своей внешностью и часто хвастается тем, что за ним бегает самая симпатичная девочка в школе. Несмотря на плохие оценки, он нисколько не обеспокоен своим будущим: на вопрос, что он будет делать дальше, он отвечает, что станет «большим боссом в Сити» (бизнес-район в центре Лондона. — Пер. ) и к 20 годам заработает свой первый миллион. Когда учителя просят его показать домашнюю работу, он пожимает плечами и говорит, что задание было «такое скучное» — не могли бы они к следующему уроку придумать что-нибудь поинтереснее?

Питер демонстрирует малопривлекательные, но, тем не менее, очень типичные для подростка признаки одержимости своей внешностью: обычно тинейджеры не только очень щепетильно, но и довольно критично относятся к тем изменениям, которые в них происходят. Тома эти переживания никак не коснулись — более того, его уверенность в себе граничит с совершенно неоправданной манией величия — а это может говорить о такой психопатической черте, как необъятное самомнение.

Однажды в субботу Том и Питер приглашают двух девочек в парк аттракционов на двойное свидание. Они уже покатались на всем, на чем только можно, но Питер еще несколько раз затаскивает свою подружку на высоченные американские горки с жуткими «мертвыми петлями». Перед третьей поездкой она зеленеет, а к пятой из нее уже лезет съеденная сладкая вата, но Питера это все только веселит, и он продолжает покупать билеты и уговаривать несчастную девочку не быть «занудой».

Том быстро теряет интерес к горкам и усаживает свою спутницу в вагонетку, отправляющуюся в комнату страха. Она считает, что это развлечение для малышей, и никакого воодушевления не проявляет, но Том перед отправлением запихивает что-то ей в рот... это таблетка «экстази». Себе он берет две. Она пугается, когда понимает, что это, но Том лишь усмехается. Ничего страшного, уверяет он ее, он уже столько раз их принимал. Может, скрутить им на двоих косячок, чтобы она успокоилась?