Дуглас Кенрик - Рациональное животное. Как эволюция повлияла на развитие мозга

Рассматривая современный тип поведения через широкоугольный объектив эволюции, мы можем получить новое понимание того, как люди принимают решения.

Такой новаторский метод мышления видоизменяет наши взгляды на рациональность и открывает удивительную скрытую мудрость в бессмысленных на первый взгляд решениях, включая те, которые принимались членами клана Кеннеди, вашими коллегами, вашими близкими и вашим биржевым брокером.

Как мы обнаружим, более глубокое понимание удач и неудач в жизни семьи Кеннеди позволит нам увидеть нечто фундаментальное в нас, наших друзьях и соседях и в целом в человеческой природе. Давайте же ближе рассмотрим решения Джо Кеннеди и его потомков глазами ученых трех очень разных школ.

Одно из объяснений всех удач и несчастий, сопровождавших клан Кеннеди, основывается на классической точке зрения, которая доминировала в нашем представлении о процессе принятия решений на протяжении более века, а именно — на понятиях рациональной экономики. Вы знакомы с этими соображениями, если проходили курс организации бизнеса либо курс экономики или если вы регулярно просматриваете газетные статьи о финансах. Такой взгляд получил хорошее карикатурное отображение в кинофильме «Уолл-стрит», в котором хладнокровный и расчетливый Гордон Гекко провозглашает: «Жадность — это хорошо!», а игрок-профессионал Роджер Барнс ставит извечный вопрос: «А что в этом для меня лично? »

Рациональные экономисты и других людей считают рациональными. Чтобы лучше представить себе рационального экономиста, вообразите некого человека в прекрасно сшитом деловом костюме, сидящего за компьютером. При этом у него над головой мерцает бегущая строка показателей фондового рынка.

Продираясь сквозь горы информации, наш типичный рациональный экономист выбивает дробь цифр и набрасывает математические уравнения на клочках бумаги, прерываясь лишь на кофе-брейки с тройным эспрессо. Правда, в реальном мире типажи рациональных экономистов весьма разнообразны, и не все из них надевают деловые костюмы, отправляясь на работу на Уолл-стрит. Однако рациональные экономисты разделяют убеждение в том, что человеческие решения следует анализировать только с точки зрения рационального личного интереса индивидуума.

Любое решение — будь то продвижение своего старшего, а не младшего сына в президенты, импортирование алкоголя, обращение к шоу-бизнесу или интрижка с голливудской красавицей и последующий разрыв отношений — имеет сухой остаток в виде вопроса: «А что здесь важно для меня лично?»

В соответствии с упомянутой точкой зрения мы принимаем решения в виде ультрарациональных экономических моделей. Как Джо Кеннеди или Гордон Гекко, среднестатистический человек отлично представляет, какие решения лучше всего обеспечат его личный интерес. Подобно Джо Кеннеди, решавшему продать свои активы или расстаться с Глорией Суонсон, мы основываем свой выбор на максимально доступной нам информации.

Разумеется, мы не можем предугадывать будущее со всей определенностью. Поэтому порой наблюдаем непредвиденные события. Эти случайности поддаются статистическому расчету. Однако в том, что касается фондовой биржи или авиакатастроф, решение, являющееся вполне оправданным для других обстоятельств, оказывается неудачным.

С точки зрения рациональной экономики трагическая цепочка смертей среди второго и третьего поколения клана Кеннеди не обусловлена каким-то мистическим проклятием, а скорее выглядит как череда неудачных ставок — ничего более магического, чем случайные эпизоды невезения.

Однако существует и совсем другое объяснение бедствий, постигших семью Кеннеди. Вполне возможно, потомки Джо Кеннеди несли на себе проклятие не столько невезения, сколько плохих решений. «Проклятие семьи Кеннеди, — утверждает обозреватель “Нью-Йорк Таймс” Сэнди Грэди, — происходит от их поведения, свойственного храброму мачо и переходящего порой в безрассудство».

С определенностью эти слова можно отнести к самой первой трагедии — смерти Джо-младшего. Старший сын Кеннеди совершил уже достаточное количество бомбардировочных вылетов, чтобы подать рапорт о демобилизации, но он дерзко вызвался лететь на бомбардировщике с полным боезапасом в атаку на хорошо укрепленные немецкие артиллерийские батареи. Такое же поспешное решение принял и внук Кеннеди Майкл, который погиб, совершая на горных лыжах футбольные зигзаги на поросших лесом крутых склонах. И когда автомашина Тедди Кеннеди нырнула в реку с моста Чаппакиддик, это был не случай невезения, а скорее последствия бурной вечеринки и пример плохого решения.

Такой взгляд на проклятие семьи Кеннеди как на результат неправильных решений хорошо вписывается в наиболее популярную сегодня точку зрения на осуществление выбора — наши суждения и решения часто неверны и иррациональны.

Подумайте над следующей ситуацией.

Человек А стоит в очереди за билетом в кассу кинотеатра. Когда он подходит к окну, ему говорят, что он миллионный посетитель и выиграл $100.

Человек Б стоит в очереди в другом кинотеатре. Мужчина впереди него подходит к окну, где ему говорят, что он миллионный посетитель и выиграл $1000, а наш человек Б может получить $150 как стоявший в очереди непосредственно за победителем.

Кем бы вы хотели быть: человеком А или человеком Б?

Если только вы не испытываете аллергию на деньги (как люди, покрывающиеся сыпью при прикосновении к никелевым монетам), то рациональный экономист будет ожидать, что любой разумный человек выберет вариант Б, в котором участник получает на $50 больше, чем в варианте А. Но на самом деле многие люди предпочли бы занять место человека А, приняв иррациональное решение отказаться от лишних $50, просто чтобы избежать неприятного чувства, связанного с тем, что они были так близки к получению $1 тыс.

Такое иррациональное когнитивное искажение известно под названием «неприятие потерь». Это свойственное людям стремление больше сосредоточиваться на потерях, чем на выигрышах.Данное отклонение было открыто лауреатом Нобелевской премии Даниэлем Канеманом и его коллегой Амосом Тверски, двумя первопроходцами в области поведенческой экономики, симбиоза экономики и экспериментальной психологии.

Специалисты в области поведенческой экономики — это строгие ученые, которые обычно работают в лабораториях, проводя эксперименты и исследуя поведение человека. Однако ученые в этой области обладают также и чувством юмора, любят выискивать человеческие слабости, рассматривать их под микроскопом и от души смеяться над общими для всех нас проявлениями иррациональности. Представьте себе этакую личность в белом лабораторном халате, скрывающую под ним футболку с принтом группы «Роллинг Стоунз», под которым изображен большой красный язык.