Милтон Эриксон - Человек из февраля

Клиентка: В феврале. Теперь я Вас вспомнила! Вы – Февральский человек.

Эриксон: Я думаю, ты не откажешься сделать кое-что для меня?

Клиентка: Я должна для Вас что-нибудь сделать. Ведь Вы всегда все для меня делаете.

Эриксон: Но на этот раз твоя очередь.

Клиентка: Я знаю. Я собиралась рассказать Вам о мистере Смите.

Эриксон: Ну, так начни.

Клиентка: Даже не знаю, что рассказывать. Мы жили дверь в дверь, и у него было двое детей: Алисия и Барни. Они были такие славные.Он, кажется, был немец, блондин, высокого роста.

Эриксон.Я спрашиваю клиентку: " Где я мог видеть тебя раньше?"Она отвечает: «Не знаю»– потому что она все еще помнит, что ей четыре года. В такой ситуации каждый растеряется.

Росси.Вы хотите сказать, что хотя клиентка и сказала Вам, что ей девять лет, она все еще находится в четырехлетнем возрасте – а ведь в четыре года она еще не познакомилась с Февральским человеком. Вы подсказываете клиентке, что ей девять лет, задавая ей наводящий вопрос о месяце, в котором Вы встречались: «Может быть, ты вспомнишь, когда ты меня видела?»Вы так назойливы, потому что Вам необходимо, чтобы клиентка немедленно вспомнила Февральского человека и свое обещание рассказать о мистере Смите (см. постгипнотическое внушение в разделе 1.33). Потом она начинает Вам рассказывать, но с такой неохотой, с какой дети обычно говорят о чем-то неприятном.

Эриксон: Клиентка помнит, что мистер Смит совершил какой-то нехороший поступок. Но его дети – Алисия и Барни – маленькие друзья нашей клиентки, и конечно же, они не такие плохие, как мистер Смит.

Росси: «Они были такие славные».

Эриксон: С этого момента клиентка начинает изменять свои же воспоминания!

Росси: Такое изменение является одной из важнейших задач, которые ставит перед собой гипнотерапия. Первоначальное травматическое воспоминание о мистере Смите ассимилирует теперь более приятное воспоминание об Али-сии и Барни. Тем самым травматичность первого воспоминания значительно ослабляется. Можно образно сказать, что клиентка незаметно для себя перекраивает «карту» памяти. Каждый раз, когда под гипнотическим влиянием Вы несколько по-другому оцениваете свои травматические воспоминания, существует большая вероятность ослабления травматичности. Ослабление происходит за счет того, что Вы привносите в воспоминания какие-то новые, приятные для Вас детали. В итоге от первичной травмы останется лишь ее сотая часть.

Поскольку в состоянии транса изначальное травматическое переживание очень живо, то, добавляя к нему новое и приятное для Вас содержание, Вы имеете очень много шансов на то, что травма теперь будет восприниматься именно в таком обновленном варианте. Происходит заметное редуцирование травматичности. Если же попробовать переоценить травму в состоянии бодрствования и добавить к ней какие-нибудь приятные детали, то они не будут ассоциироваться с первоначальной травмой столь хорошо. В этом заключается эвристический подход к освобождению от посттравматических стрессов с помощью соответствующих терапевтических изменений «карт»памяти.

1.35. Как детская манера разговора подтверждает реальность возрастной регрессии: умение отвлекать и первые шаги психотерапевта

Эриксон: Расскажи мне что-нибудь о мистере Смите.

Клиентка: Он иногда заходил к нам и даже играл в карты. Но я его не любила. Он был такой вспыльчивый.

Эриксон: А еще что-нибудь ты о нем помнишь?

Клиентка: Он был очень большой.

Эриксон: А еще?

Клиентка: Он всегда хотел научить меня плавать, а я ему не разрешала. Но однажды он затащил меня в воду и я его ударила ногой.

Эриксон: И что ты тогда об этом подумала?

Клиентка: О чем? О том, чтобы научиться плавать? Я просто испугалась.

Эриксон: Как тебе кажется, ты вела себя как хорошая девочка?

Клиентка: Нет.

Эриксон: А что мама сказала по этому поводу?

Клиентка: Мама хотела, чтобы я научилась плавать. Но мне было наплевать, и я ударила его.

Эриксон: А почему ты это сделала?

Клиентка: Я не хотела учиться плавать.

Эриксон: Почему ты не хотела учиться плавать?

Клиентка: Я не хотела, чтобы он меня учил.Он меня чем-то очень пугал. Что-то вроде этого.

Эриксон: А чем?

Клиентка: Не знаю.

Эриксон: Он сделал тебе что-нибудь неприятное?

Клиентка: Нет. Но он всегда был таким хмурым.

Эриксон: Он затащил тебя в воду?

Клиентка: Да. И мне это не понравилось.

Эриксон: Ты пока мне об этом не рассказывала.

Клиентка: Он учил меня, как надо плавать, а когда я сказала, что не хочу учиться, он схватил меня в охапку и втащил в воду. Я набрала полный рот воды, начала пинать его ногами и реветь.

Эриксон: Почему?

Клиентка: Я не хотела учиться плавать.

Эриксон: «Я не хотела, чтобы он учил меня плавать».

Росси: Клиентка применяет словосочетание «учить меня»в том смысле, в каком его обычно употребляют дети. Стало быть, опять мы имеем дело с возрастной регрессией.

Эриксон: Да. Самым важным здесь мне кажется то, что клиентка переходит из состояния, когда она боялась мистера Смита, в состояние, когда она его смогла ударить. Мне вспоминается очень давний случай, когда я торговал книгами в своем городке. Там жил один чудаковатый фермер. Он натренировал своего пса бросаться на каждого, кто пересекал границу его владений. И когда я однажды забрел к нему, пес, злобно рыча, бросился на меня. Но я оказался умнее. Я выхватил из кармана носовой платок и резко выкинул руку в направлении пса. Собака подпрыгнула, раскрыла пасть и крепко-накрепко вцепилась в платок, сомкнув челюсти. Тут-то я и ударил ее ногой в глотку изо всей силы. Я думаю, у нее искры из глаз посыпались. Фермер был так поражен, что сказал мне: «Впервые вижу, чтобы моя собака так опростоволосилась». И, кстати, пригласил меня отобедать вместе с ним.

Росси: Как Вы умело переместили агрессию собаки с себя на платок! Надо бы опубликовать эту историю, чтобы весь мир узнал, как Милтон Эриксон изучал психологию в битве с собакой.

Эриксон: Вообще-то собака не очень-то умна. Всегда нужно стремиться к тому, чтобы узнать планы и намерения противника и при этом не дать ему догадаться о Ваших.

Росси: Это и впрямь история для будущего биографа. Послушайте только, как это звучит: «Первые шаги психотерапевта, или как использовать отвлечения в повседневной жизни.»

1.36. Диссоциация травматических воспоминаний: скрытые утверждения и терапевтические аналогии;разведение «обдумывания» и «прочувствования»; постгипнотическийрефрейминг эмоций; "двойной узел " времени (Time Double-Bind)