Милтон Эриксон - Человек из февраля

Эриксон: А ты можешь рассказать об этом поподробнее? Почему так произошло? Он схватил тебя в охапку и втащил в воду, а ты сначала упиралась, а потом начала задыхаться и кашлять. Это тебе ничего не напоминает?

Клиентка Наверное, я вспомнила о том, как уронила в воду Элен. И: не хотела посинеть так же, как она.

Эриксон: Попробуй описать свои ощущения.

Клиентка: Я была очень напугана.

Эриксон: Ты испугалась – и закашлялась. Элен тоже кашляла. И тоже была напугана.

Клиентка: Она была слишком мала, чтобы испугаться.

Эриксон: Но ведь это ей не понравилось?

Клиентка: Наверное, ведь она плакала.

Эриксон: Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже.И что ты теперь будешь делать? Ты запомнишь это?

Клиентка: Я не хочу это помнить.

Эриксон: Не хочешь помнить. А помнить что-нибудь – это хорошо?

Клиентка: Нет. Мама говорит, что помнить надо только хорошее.

Эриксон: А тебе больно, когда удаляют зуб?

Клиентка: Не очень.

Эриксон: Но все-таки больно?

Клиентка: Конечно.

Эриксон: Но ведь тебе нравится, что ты это помнишь?

Клиентка: Конечно.

Эриксон: А удалять зубы – это хорошо или просто так должно быть?

Клиентка: И так, и так.

Эриксон: А может, это хорошо – помнить об этом уроке плавания?

И забыть все то неприятное, что с ним связано?

Клиентка: Но я боюсь это помнить.

Эриксон: А следует ли бояться своих воспоминаний?

Клиентка: Нет.

Эриксон: Не следует бояться того, что можно вспомнить.

Клиентка: Да.

Эриксон: Нет, в самом деле, не стоит пугаться того, о чем ты можешь вспоминать. Может, когда-нибудь ты посмеешься над своим страхом. Это ведь будет приятно, верно?

Клиентка: Да.

Эриксон: Когда-нибудь это непременно произойдет.

Клиентка: Не уверена.

Эриксон: А я уверен. Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год?

Клиентка: Если Вам так хочется, можете пропустить один год. Я тогда уже совсем вырасту.

Эриксон: А ты будешь высокая?

Клиентка: Такая же высокая, как мама.

Эриксон: В таком случае будет очень приятно опять с тобой встретиться.

Клиентка: Она и впрямь очень высокая.

Эриксон: Мы пока не знаем, какого ты будешь роста. Это выяснится, когда ты повзрослеешь окончательно. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться, когда тебе исполнится одиннадцать лет? И ты должна придумать какую-нибудь шутку. Ну, согласна?

Клиентка: Пока не знаю. Я думаю.

Эриксон: Подождем. В твоем распоряжении еще два года. А о чем мы будем разговаривать, когда встретимся?

клиентка: Я перейду в следующий класс. Может быть, я вообще уеду отсюда.

Эриксон: Я тебя все равно найду. Ты в этом не сомневаешься?

Клиентка: Я думаю, Вы меня действительно найдете.

Эриксон: Это именно так. Каждый раз, когда я тебя посещаю, ты хорошо отдыхаешь, верно? А между этими посещениями мы никогда не встречаемся, так? Февральские люди всегда поступают именно таким образом. Правда, не исключена возможность, что когда-нибудь я превращусь в Мартовского человека. Ты видела майского жука? Может быть, я буду даже меньше его.

Клиентка: Гм.

Эриксон: Мне кажется, ты устала.

Клиентка: (Сидит в оцепенении.)

Эриксон: Обратите внимание на мои слова: «Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже.»А теперь – на слова клиентки: «Мама говорит, что помнить надо только хорошее».

Росси: Именно здесь мы убеждаемся в очевидной связи между поведением клиентки во время урока плавания (когда она кашляла и задыхалась) и поведением Элен, когда ее уронили в воду. Но клиентка не желает ничего знать о своих переживаниях. Мы наблюдаем странное явление: с одной стороны, клиентка улавливает связь между этими двумя событиями, а с другой стороны – не желает о них помнить, потому что ее мать говорит, что помнить надо «только хорошее».Сила материнского влияния так подавляет, что ребенок совершенно не знает, как быть, и мучается от страха и ощущения собственной вины. Вы пробуете убедить клиентку пересмотреть эмоциональное отношение к событию, но она остается верна системе оценок своей матери. Чтобы повернуть ее в другое русло, Вы опять напоминаете клиентке о том, как больно и одновременно приятно удалять зуб. С помощью этой аналогии Вы пытаетесь выяснить, возможно ли разделить «обдумывание» от «прочувствования» для того, чтобы освободить когнитивный аспект обучения от угнетающего действия сопутствующих эмоций. Клиентка противится такому разделению, и тогда Вы говорите, что когда-нибудь она посмеется над своим страхом. Вы внушаете мысль о реф-рейминге своего страха: "Может, когда-нибудь ты посме ешься над своим страхом. Это ведь будет приятно?"Но клиентка все еще колеблется.

После этого Вы ставите клиентку в ситуацию иллюзорного выбора связанных между собой событий: «Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год?»При этом, что бы она ни выбрала, она дает согласие на следующую встречу с Вами. В данном случае она хочет пропустить год, потому что тогда «будет совсем взрослая».Это можно понять как намек на то, что к этому времени она несколько лучше справится со своими проблемами.

Вы кончаете свой визит, еще раз обращаясь к теме развития, но при этом акцентируясь на его юмористических сторонах. С точки зрения ребенка, чем выше становится он (или она), тем ниже становится взрослый. Отсюда и упоминание о майском жуке, а также о том, что сам Февральский человек станет меньше его по размерам. Здесь в скрытой форме содержится утверждение, что клиентка становится все более взрослой, все более умной и все лучше справляется со своими эмоциональными затруднениями. Вы согласны с таким анализом?

Эриксон: Да. Еще я говорю о возможности превращения в Мартовского человека, а это тоже в каком-то смысле ассоциируется с майским жуком, который будет фигурировать (в шутливых экзерсисах клиентки. Я поддерживаю в ней мысль о том, что она будет выше и старше. Я стараюсь довести это до ее сознания. Ведь именно там зарождается мысль.

Росси: Хотя порой то, что она выражает, только подразумевается. Для того, чтобы избежать возможного сопротивления, Вы используете такие скрытые импликации чаще, чем прямые утверждения.

Эриксон: Совершенно верно.

1.37. Пятый «визит» Февральского человека:успешныйрефрейминг эмоций в процессе психологического развития; более значительное изменение "карт " памяти по сравнению с оценкой первоначальной травмы