Том Райт - День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Четыре Евангелия видят, что все зло собирается в одной точке. В начале Евангелия от Матфея Ирод пытается убить Иисуса, пока тот еще остается ребенком, что влечет за собой бегство в Египет. У Марка довольно рано фарисеи с иродианами думают об убийстве Иисуса; у Луки жители Назарета хотят столкнуть его в пропасть. У Иоанна люди обращают внимание на Иисуса уже после инцидента в Храме во 2-й главе и исцеления в субботу в 5-й. Не было никакой «галилейской весны», которая бы соответствовала фантазии XIX века о счастливом начале общественного служения Иисуса, прежде чем над его головой начали собираться грозовые тучи. Гроза была близка к нему с самого начала. Так евангелисты дают свой ответ на вопрос «почему?». Весть Иисуса о Царстве Божьем не соответствовала тому, что от этого ждали его еврейские современники. Даже его рождение несло в себе угрозу (неуверенной в себе) правящей элите. Его деяния, связанные со святым местом (Храмом), со священным законом (Торой) и святым днем (субботой) казались людям опасными и подрывными – и не просто казались, но и были таковыми. И нельзя сказать, что Иисус нажил себе врагов только среди властителей и в официальных органах. С самого начала фарисеи, популистская группа давления, строго придерживавшаяся отеческих преданий, что входило в их программу ожидания нового века, спорили с Иисусом, возвещавшим Царство Божье. И это не должно никого удивлять.

Нам тут поможет одна аналогия. В Шотландии люди привыкли слышать, как политики борются за независимость. Допустим, вы принадлежите к политической партии, агитирующей за независимость, и тут появляется другая партия, члены которой говорят: мы тоже движение независимости, но для нас совершенно неважны национальная одежда (килт), шотландская еда и напитки (хаггис и виски) или национальный музыкальный инструмент (волынка). Предположим, эта новая партия пользуется большой популярностью. Вы будете чувствовать смесь ревности и справедливого негодования («Кем они себя возомнили?»). Именно это произошло с Иисусом. Он говорил о Царстве Божьем, но при этом игнорировал все те вещи, которые показывали, что евреи и есть народ Бога! И за этим стоит – как то показывает реакция людей в назаретской синагоге и подобные события – устойчивое сопротивление этому новому учению о Царстве и нежелание слушать Иисуса, когда тот говорит о мире, о примирении, призывает подставить другую щеку, пройти вторую милю и тому подобное. Это не то, чего люди ожидали или хотели. Когда Иисус предупреждает Иерусалим о грядущих бедствиях, которые навлечет на себя этот город, отказавшийся от пути мира (Лк 19:42), мы чувствуем, что неумолимо враждебное отношение к новому способу существования народа Божьего, предложенному Иисусом, достигло наивысшей точки. Это опять же повторяют все евангелисты, и это выглядит не как случайные реплики или ссылки на Писание, но как суть всей этой истории. Зло собирается и концентрируется, оно поднимается и достигает полной высоты, так что смерть Иисуса связана с этой гигантской волной зла не просто богословски, но как следствие с причиной.

И тут есть одна важная тема: Иисус уже давно ведет сражение с невидимыми (хотя порой они подают голос очень даже громко) силами зла. Удивительно, что, если исключить пару эпизодов из Деяний, подавляющее большинство раннехристианских описаний экзорцизма мы найдем у Матфея, Марка и Луки. И эти враждебные силы не только портят и разрушают жизнь тех несчастных людей, в которых они вселяются. Они также стремятся разоблачить Иисуса, тем самым ставя его и его миссию Царства Божьего под удар; так, в одном случае злой дух восклицает: «Знаю Тебя, кто Ты, Святой Божий!» (Мк 1:24). Евангелист описывает это столкновение с бесом так, как будто тут на Иисуса набросились все силы зла в мире. И когда Иисус изгоняет одного демона за другим и исцеляет страдающих, евангелисты показывают, что пока силы зла собираются, чтобы в буквальном смысле убивать, Иисус намерен совершить еще один великий акт освобождения, который покажет, кто он такой. И этот акт «экзорцизма» навсегда ослабит ту железную хватку, с которой эти невидимые и туманные, хотя и очень могущественные силы, как будто наделенные личностью, держат в плену не только Израиль, но и весь мир. Именно таким образом евангелисты показывают, что Иисус одержал уникальную победу над силами зла: в своем повествовании они не говорят прямо о победе, но дают возможность идее победы появиться и стать предельно яркой в самой рассказанной ими истории .

Стоит нам понять, что четыре Евангелия рассказывают не только историю о том, как на землю пришло Царство Божье, но и о том, как злые силы собрались и предельно сконцентрировались, чтобы Мессия мог их сокрушить в битве, мы понимаем, что об этом говорят не только четверо евангелистов (и Павел, в чем нам скоро предстоит убедиться), но и Деяния апостолов. В 4-й главе Петра с Иоанном тащат туда, где, из-за исцеления хромого и последующей проповеди об Иисусе, собрались высокопоставленные священники и старейшины. Властители читают апостолам нотации и велят им более не говорить во имя Иисуса, что, разумеется, нисколько не пугает Петра с Иоанном. Они возвращаются к своим, рассказывают о случившемся, а затем все вместе молятся, вспоминая слова Псалма 2:

Далее в псалме говорится о том, что Бог поставил своего Мессию, который будет судить весь мир и призовет всех властителей к ответу, – это хорошо известный отрывок, о котором размышляли другие еврейские группы того времени. Тут молящиеся явно держат в уме весь псалом, который приобретает специфическое значение. Зло – олицетворенное Иродом и Пилатом – собралось воедино, как о том говорит псалом, а в ответ Бог воздвигает своего истинного царя, который дарует справедливость всему миру. И это произойдет, среди прочего, через удивительные исцеления с помощью силы имени Иисуса:

И теперь, Господи, взгляни на угрозы их и дай рабам Твоим со всяким дерзновением говорить слово Твое, простирая руку Твою так, чтобы были исцеления, знамения и чудеса именем Святого Отрока Твоего Иисуса (4:29–30).

О том же самом – о том, как зло объединяется, а затем терпит поражение – ясно говорит и одна яркая параллель между словами сатаны, искушающего Иисуса у Матфея 4 и Луки 4, и насмешками толпы в момент распятия: «Если Ты Сын Божий…» (Мф 27:40; 4:3, 6; Лк 4:3, 9). Евангелисты, несомненно, хотели, чтобы мы, читая о распятии, поняли, что тот тихий шепот искусителя теперь превратился в громкие голоса издевающихся священников и зевак. Иисус уже говорил о победе над «сильным», которая позволяет ему разграбить его дом – вероятно, он имел в виду начальную победу в схватке с сатаной, которая позволила ему изгонять бесов, когда он после этого вышел на проповедь (Мф 12:29). И теперь настал новый решительный момент этой битвы. «Теперь ваше время, – говорит Иисус вооруженным людям, пришедшим его арестовать, – и власть тьмы» (Лк 22:53).