Том Райт - День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

И сказал ему Иисус: «Истинно говорю тебе: сегодня со Мною будешь в раю» (23:43).

О том же, наконец, говорит и еще один эпизод, когда центурион у подножия креста, глядя на умирающего Иисуса, заявляет, что Иисус невиновен, а потому «прав» (23:47). И в очередной раз, возражая тем, кто утверждает, что у Луки нет богословия креста – потому что у него нет таких «формулировок» или «догматических утверждений», как у Марка 10:45, – мы можем сказать: у Луки крест делает, среди прочего, две вещи. Во-первых, он служит средством для победы над силами тьмы (см. снова 22:53), так что Божье Царство, новое суверенное управление миром, может наконец наступить. Во-вторых, это совершается потому, что невинный Иисус умирает смертью виновных. И хотя у Луки нет слов о «выкупе», он вкладывает в уста Иисуса очевидную ссылку на Исаию 53:

Ибо говорю вам: нужно, чтобы совершилось на Мне это слово Писания: «И к беззаконным причтен». Ибо и то, что обо Мне, приходит к завершению (22:37, цитата из Ис 53:12).

В свете всего этого можно только удивиться тому, почему многие утверждают, что у Луки нет богословского понимания креста.

Мысль о том, что Иисус отождествляет себя с соплеменниками, которых ждет неотвратимый суд, вставлена во все Евангелие Луки в целом. В частности, начиная с главы 9 и далее Иисус постоянно предупреждает свой народ о великом бедствии, которое скоро на него обрушится. Его весть о Царстве Божьем предлагает людям иной путь, но они решительно отвергают путь мира, о котором говорит Иисус, обрекая себя на катастрофу. Да, говорит он, Пилат устроил резню в Храме, жертвой которой стали галилейские паломники, но это событие не уникально: «Если не будете каяться, все подобным же образом погибнете». Восемнадцать человек погибло при падении башни в Силоаме: «Если не будете каяться, все так же погибнете» (13:1–5). Так же, таким же образом . Что это значит?

Иисус не говорит тут, что люди рискуют попасть в ад (геенну?) после смерти. Эту реальность также не стоит игнорировать, но Иисус не часто говорит об этом (мы уже упоминали о таком исключении, как 12:5). Скорее он тут имеет в виду римские отряды и падающие здания Иерусалима, о чем он снова во весь голос говорит в 19:42–44 и на что указывает символическое действие в Храме (19:45–46), а также то объяснение этого действия, которое содержится в последующих двух главах. На народ Божий должен обрушиться суд, как он должен обрушиться на тех виноградарей, которые не послушали не только пророков, но и сына хозяина виноградника (20:9–19). Но кульминация этой притчи сама рассказывает собственную историю. Сына хозяина, Иисуса, действительно убьют – и Лука рассказывает свою историю так, чтобы показать: и в этом более широком сценарии, и в меньших, таких как эпизоды с Вараввой и разбойником на кресте, Иисус примет смерть, которая, как он предсказывал, ждет непокорный народ. Каким-то образом в насыщенных и парадоксальных резюме Книги Деяний порочность народа, отвергшего весть Иисуса, соединяется со всеобъемлющим спасительным замыслом Бога Израилева, так что Иисус умирает той смертью, о которой предупреждал своих соплеменников.

Это сочетание само по себе очень многое говорит о богословии креста у Луки. Размышляя об этом, мы внезапно обнаруживаем, что оказались в конце 5-й главы Послания к Римлянам: зло сконцентрировалось в одном месте, но где умножился грех, там изобилует и благодать. Иисус был бы подобен наседке, пытающейся защитить цыплят ценой своей жизни (13:34). Он был бы подобен зеленому дереву, которое плохо горит, но принимает ту судьбу, которая весьма подобает окружающим его сухим ветвям (23:31). Через все свое повествование, не пользуясь приложенными к нему извне догматическими формулировками, Лука показывает, что и с исторической, и с богословской точки зрения тут один человек несет грехи многих.

Мы можем при желании использовать старые формулировки, если только понимаем, что они просто условные знаки, за которыми стоит определенное повествование. Иисус как Мессия Израиля стал представителем своего народа, и потому он и только он может занять его место, его заместить . И такое замещение, и на уровне народа (о чем говорит все Евангелие), и на личном уровне (о чем говорят эпизоды главы 23), влечет за собой более масштабное событие. Взвалив на себя вес грехов Израиля и тем самым грехов всего мира, Иисус умирает под действием сил зла, собравшихся в одном месте, так что теперь Царство может наступить во всей своей полноте . Он предвидел это раньше во время своего общественного служения. Теперь же, через свою смерть царственного представителя вместо других, он «входит в славу свою» (24:26), то есть начинает править всем миром.

Мне кажется, Матфей не стал бы спорить со всеми этими вещами, хотя у него труднее их заметить. Но зато у Матфея (что в очередной раз не слишком отличает его от Луки, разве что они по-разному расставляют акценты) первоначальная весть о Царстве уже указывает на смысл креста. Матфей, как и другие евангелисты, понимает, что вся деятельность Иисуса и его царственная смерть связаны с приходом Царства Божьего, которое должно установиться «и на земле, как на небе». Но, быть может, именно Матфей яснее всего говорит о том, на что похоже это Царство, которое Бог намерен установить в Израиле и во всем мире (мы бы могли назвать это «теократией»).

Если Бог Израилев (непохожий на любых других богов) станет царем, как это будет выглядеть? Богу не понадобятся полицейские или солдаты, которые будут вводить его правление с помощью голой силы. В том Царстве используется власть радикально иной природы:

Этот знаменитый пассаж («блаженства») обычно понимают так: тут просто говорится о том, что получат такие-то категории людей. Но стоит задуматься об этом на секунду, и вы поймете, что это далеко не все. Вот в чем тут суть дела: это такие категории людей, через которых (а не только для которых) придет Царство Небесное. Нас также не должно тут смущать прилагательное «небесное». У Матфея выражение «Царство Небесное» – эквивалент «Царства Божия», о чем ясно говорит в том же Евангелии молитва Господня (6:10) и последнее заявление воскресшего Иисуса (28:18). Божье Царство – не место под названием «небеса», отделенное от «земли», но правление небес, пришедшее на землю . И потому «великая награда на небесах» в стихе 12 не означает, что люди ее получат, когда «отправятся на небо». Это значит, что та великая награда надежно хранится у Бога до того момента, пока его Присутствие не станет явным на земле.