Том Райт - День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Неужели мы действительно можем себе вообразить, что ту самую победу, которую Иисус одержал с помощью страдания и жертвенной любви, мы будем вводить в жизнь надменной и хвастливой силой оружия? (Быть может, мы так действительно думаем. В конце концов, Иаков и Иоанн, люди, близкие к Иисусу, совершили именно эту ошибку у Луки 9:54 и снова у Марка 10:35–40. Быть может, так же думала и сама мать Иисуса; ее гимн «Величит душа моя Господа» у Луки 1:46–55 звучит как гимн боевой.) Стоит один раз понять, какого рода революцию совершил Иисус, и вы сразу же поймете, почему она должна входить в жизнь шаг за шагом, а не в один момент, и почему эти шаги – каждый из них – должны быть шагами той самой щедрой любви, какая привела Иисуса на крест. Любовь всегда страдает. Если Церковь стремится одерживать стремительные полные победы или делает шаги к ней в ином духе, это на миг может показаться успехом. Вспомните о роскоши и «славе» Церкви позднего Средневековья. Но такая «победа» окажется пустышкой и породит великое множество проблем.

Я думаю, многие христиане, если не большинство из них, понимают это инстинктивно, не опираясь на богословские или библейские основания. Таким людям не нужна данная книга с ее объяснениями. С таким же успехом можно было бы дать кому-то фонарик и попросить пойти и посмотреть, встало ли солнце. В конце концов, именно щедрая любовь, образец которой дал Иисус, в первую очередь притягивает людей к семье Иисуса, а не сложные головоломки искусных богословов. Но эта книга может объяснить этим людям и недоумевающим наблюдателям, как все соединяется в более широкой картине, что позволит защитить ту любовь от посторонних влияний. В частности, она поможет понять, как миссия Церкви органично и тесно связана с великими событиями, стоящими в центре веры.

Все эти истины многим людям моего поколения вернул Дитрих Бонхеффер, один из самых одаренных молодых людей своей эпохи и проницательнейший богослов своего века. Когда началась Вторая мировая война, он находился в Соединенных Штатах, то есть в относительной безопасности, но он твердо верил, что Бог призывает его вернуться в родную Германию. В период ужасающей двусмысленности и неопределенности он служил пастором и преподавал, и многие друзья в то время находили, что ему «порой свойственны крайности». Совесть вынудила его бороться с Гитлером, хотя он прекрасно понимал, чем это может кончиться. Его «Письма и заметки из тюремной камеры» – это глубокие размышления и молитвы человека, который знает, что его ждет виселица – и его действительно казнили незадолго до конца войны. Кто может сказать, какие великолепные труды он мог бы создать, если бы остался в живых? Но он оказал влияние на людей своей верностью в жизни и своим свидетельством именно через смерть мученика.

Это указывает на более древние примеры подобных побед. В 177 году н. э. толпа язычников в Лионе на юге Франции убила нескольких местных христиан из числа руководителей. В результате в Лион отправился Ириней, чтобы стать епископом города (прежний епископ был убит вместе с другими мучениками), и, занимая этот пост, мог писать энергичные книги о подрывной и меняющей мир тайне воплощения и воскресения. В частности, он полемизировал с ранними гностиками, которые искали более спокойной жизни, для чего надо было сгладить острые грани благой вести. Кровь мучеников в данном случае стала семенем богословия, которое меняет жизнь и позволяет глубже понять Евангелие. Оно служило Церкви со II века и продолжает это делать сегодня.

Переместимся на столетие ближе к нам. Первая победа Иисуса на кресте не избавила Церковь в III веке от жестоких гонений при императоре Диоклетиане. Но тут победа выразилась в другом. Церковь не была растоптана, но продолжала расти с прежней скоростью, и отчасти это объясняется свидетельством тех, кто умирал за свою веру. В конечном итоге Римская империя смирилась со своим поражением. Никто не думал, что люди могут так жить или так относиться к смерти. Это было новым явлением. Люди увидели, что странные последователи Иисуса, присутствующие среди них, – это не «религия» и не «политическая власть», но совершенно новый образ жизни , новая возможность быть человеком.

Это, конечно же, обернулось новыми трудностями. Так всегда бывает с победами. Тот момент, когда Церкви сначала разрешили существовать, а потом признали ее учение как официальную государственную религию, был крайне сложным, и в результате Церковь оказалась в ситуации опасных компромиссов. Никто не думал, что Церкви будет легко хранить верность или что ученикам Иисуса не придется мучительно думать о том, что значит следовать за ним в новых ситуациях. Но это значило, что появятся храбрые и мудрые учителя и руководители, которые будут искать новые пути, и что со временем чисто «христианские ценности» – забота об образовании, о лечении больных, о бедных, а также отказ от идолопоклонства и нравственной распущенности – перестанут быть причудливыми и противоестественными заботами меньшинства, но станут образом жизни для все большего числа людей и будут признаны не просто как новый, но как лучший образ жизни.

Не всегда вещи столь очевидны. В наши дни трагический роман японского писателя Сюсаку Эндо «Молчание» рассказывает нам об упорных и жестоких преследованиях маленькой церкви Японии несколько сот лет назад и о душераздирающих дилеммах, встававших перед теми, кто не хотел отрекаться от своей веры. Режиссер Мартин Скорсезе поставил по этой книге фильм. Японский художник Макото Фудзимура, исповедующий христианство, писал (вместе с Филипом Янси) об этом в сильной книге под названием «Молчание и красота». Даже когда нам кажется, объясняет Фудзимура, что Бог молчит, – как это происходит в романе, – все равно можно услышать его весть. Свет светит во тьме. Иногда даже тишина говорит через сокровенную красоту и истину. Это неуютная весть для удобно устроившихся западных христиан – и это делает ее еще более важной.

Но нам не обязательно говорить только о романах или о событиях далекого прошлого. Пока я работал над этой книгой, в Северной Африке христианам публично отрубали головы. Других убивали пулями, насиловали и пытали. В тот день, когда я переписывал эту главу, я узнал о страданиях христиан Эфиопии, которые переживают тяжелый кризис из-за беженцев и роста напряженности между племенными и религиозными группами. Мы, для которых визит к стоматологу кажется таким ужасным мучением, которое равно сумме мучений за месяц нашей жизни, и которые могут молиться в церкви и читать Писание, не опасаясь ни властей, ни вражды соседей, просто не в состоянии себе представить, как живут те люди. Но они наши братья и сестры. Они в самом буквальном смысле слова «мученики» – это слово означает «свидетели». Некоторые из тех, кому отрубали головы на побережье, в последний момент восклицали: «Иисусе!» Они знали его, любили его и были готовы умереть за него, как он умер за них. Нам не дано знать, какое влияние окажет их свидетельство в будущем, но исторические примеры позволяют предположить, что это влияние будет достаточно сильным.