Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Один священник, проповедуя однажды в многочисленном собрании народа, увидел стоящего вдали еврея, одетого весьма хорошо и имевшего привлекательную наружность. Судя по его лицу, он был в великой печали. После занятия места, казалось, он обратил всё свое внимание на поучение, потому что в продолжение его он часто плакал. По окончании проповеди священник не мог удержаться, чтобы не поговорить с этим незнакомцем.

– Позвольте, милостивый государь, спросить вас, не из чад ли вы Авраамовых?

– Вы не ошиблись: я еврей.

– Но скажите, как это случилось, что я вижу еврея в христианском собрании?

Тут еврей рассказал священнику следующее.

– Я из числа самых богатых лондонских евреев. Незадолго перед этим поселился я со всем своим богатством и с единственной семнадцатилетней дочерью в Америке, на плодоносных берегах реки Огайо. Жена моя скончалась перед отъездом из Европы, и я не находил ни в чем утешения, кроме любимой дочери моей. И поистине она была достойна таковой любви. Будучи одарена совершенной красотой, она сочетала в себе превосходные качества ума и сердца с наилучшим воспитанием. Кротким обращением своим она привязывала к себе сердца всех своих знакомых. Будучи ревностным евреем, воспитал я и дочь мою в строгом хранении еврейского закона, думая, что тем я усугубил совершенства ее.

Но вдруг дочь моя сделалась больна, и по всем признакам болезнь ее оказалась весьма опасной. Я не отходил от нее, и грусть моя была весьма велика. Не щадил я ничего: ни трудов, ни издержек, чтобы доставить ей пособие к облегчению ее болезни, но никакое искусство человеческое не могло отвратить смерти. Прогуливаясь в большой роще близ дома и орошая путь мой слезами, позван я был к умиравшей дочери моей. Удрученный печалью, пошел я к ней в комнату, которая вскоре должна была сделаться храминой смерти. Я вошел к ней, чтобы проститься с ней навсегда. Понятия мои о предметах духовных подавали мне только весьма слабую надежду увидеться с ней в будущей жизни.

Дочь моя взяла меня за руку и с живостью при ослабевших силах своих сказала:

– Батюшка! Любишь ли ты меня?

– Любезная дочь, ты знаешь, что я люблю тебя, что ты мне дороже всего на свете.

– Но, батюшка, любишь ли ты меня?

– Для чего, друг мой, ты предлагаешь мне такой вопрос? Неужели ты никогда не видела доказательств любви моей к тебе?

– Но скажи, любезный батюшка, любишь ли ты меня?

Отец не мог отвечать, и дочь продолжала:

– О, знаю, что ты всегда любил меня; ты самый нежный отец, и я люблю тебя также. Исполнишь ли ты мою просьбу? Эта просьба, любезный батюшка, умирающей, твоей дочери. Исполнишь ли ты ее?

– Любезная дочь, скажи только, чего ты желаешь, хотя бы это стоило последнего рубля моего имущества, – одним словом, что бы то ни было, оно будет исполнено непременно.

– Батюшка, я прошу тебя никогда не говорить против Иисуса Назарянина.

Я онемел от удивления.

– Я мало знаю, – продолжала умирающая девица, – очень мало знаю об Иисусе Христе, потому что мне никто не говорил о Нем; но знаю, однако, что Он Спаситель, потому что открыл мне Себя таковым во время моей болезни; открыл Себя Спасителем души моей. Я верю, что Он спасет меня, хотя я прежде никогда не любила Его. Я чувствую, что иду к Нему и всегда буду с Ним. Итак, любезный батюшка, не отвергни моей просьбы; я умоляю тебя никогда не говорить против Иисуса Христа. Еще прошу тебя: достань книгу Нового Завета, которая говорит о Нем, и старайся познать Его и, когда уже меня не будет, той любовью, которую ты питал ко мне, возлюби Его.

Напряжение, с которым она это говорила, изнурило слабые силы ее. Она умолкла. Я в тяжкой горести моей не мог и плакать. Я вышел от нее и не успел прийти в себя, как дух любимой мной дочери воспарил уже к Создателю, Которого она едва знала, но уже любила и чтила всем сердцем. Первое, что я сделал по предании земле праха моей дорогой дочери, было приобретение Святого Евангелия. Я стал читать его и, просвещаемый Духом Святым, сопричислился к смиренным поклонникам отвергаемого некогда мною Спасителя Иисуса.

Дивлюсь величию и животворности Божественных Таин: старушка, харкавшая кровью и обессилевшая совершенно, ничего не евшая, от причастия Святых Таин, мною преподанных, в тот же день начала поправляться. Девушка, совсем умиравшая, после причастия Святых Таин, в тот же день, начала поправляться, кушать, пить и говорить, между тем как она была уже в беспамятстве, металась сильно и ничего не ела, не пила. Слава Животворящим и Страшным Твоим Таинам, Господи!