Максим Козлов - Западное христианство. Взгляд с Востока

К числу отрицательных последствий Реформации следует отнести падение нравов, являвшееся следствием резкого внезапного освобождения от внешних уз, налагавшихся католической церковью, и извращенного, предвзятого секуляристического восприятия учения об оправдании верой. В значительной степени распущенность являлась следствием войн и других социальных бедствий, но, как свидетельствуют сами реформаторы, принципы протестантской «евангельской» свободы служили часто прикрытием и оправданием всевозможных бесчинств в личной и общественной жизни.

Однако наряду с временными отрицательными явлениями, в значительной степени объяснявшимися невыносимым социальным и политическим угнетением и попытками освобождения, следует отметить, что Реформация в целом, в частности свободная проповедь Слова Божия и отказ от злоупотребления внешним благочестием, оказали положительное воздействие на моральный облик общества, содействуя выработке тех образцов нравственной строгости, подчас доходившей до невиданного до тех пор в христианстве ригоризма, каким отличались некоторые ответвления протестантизма. Благотворное влияние Реформации сказалось и на тех, кто остался верен католической церкви, заставив Церковь в целом и ее членов в частности не только осудить царившую в предреформационный период распущенность, но и серьезно взяться за практический, кропотливый труд по очищению себя от всякой скверны.

Одним из плодов Реформации следует считать богословский рационализм, зачатки которого можно найти уже в одном из направлений – католическом схоластико-номинализме, но который окончательно созрел и развился на протестантской почве. В обоснование принципа свободного исследования Священного Писания реформаторы ставили универсальность благодатного озарения Святым Духом. В действительности же Священное Писание оказалось доступным всем, в том числе людям, далеким от благочестия, подходившим к Священному Писанию без благоговения и молитвы, часто с целями не назидания, а только удовлетворения их любознательности и даже критического приспособления содержания священного текста к их собственным взглядам, иногда далеким от христианства. В результате на смену догматизму, господствовавшему в протестантских сообществах во второй половине XVI и в XVII вв., пришел рационализм, характерный для протестантизма XVIII столетия, особенно немецкого и английского. Догматизм был преклонением перед «чистым» учением с одновременной фетишизацией буквы Писания, причем отставлялось на задний план непосредственное живое и деятельное чувство, то самое чувство, которое, по Лютеру, должно являться обязательным элементом веры («вера, действующая любовью» – Гал.5:6). Это выхолащивание веры, ее освобождение от эмоциональной стороны, иначе от всякой мистики, создавало предпосылку для чисто рационалистического подхода к христианству и расчищало дорогу для деятельности разуму, подчиненному не стремлению к единению с Богом и к спасению, а стремлению к материализации объекта веры, к приспособлению Священного Писания к чисто рационалистическому восприятию мира, благоприятствовавшему образу жизни плотского человека с его страстями и похотями. Отсюда протестантский рационализм с его отрицанием всего сверхъестественного в Библии, с его попытками естественного объяснения описываемых в ней чудес, отсюда предвзятый критический подход к самому библейскому тексту, с тенденциозным стремлением доказать его позднейшее происхождение, то есть все то, чем отличалась тюбингенская теологическая школа: Шлейермахер, Гарнак и вся дошедшая до нашего времени, хотя уже утратившая теперь в протестантизме свое доминирующее положение линия «свободного» исследования источников христианского откровения.

Наряду с теоретическим, богословствующим и философствующим рационализмом XVIII и XIX века характеризуются развитием практического рационализма и индифферентизма, доходившего до превращения церковной жизни и проповеди в придаток социальной деятельности, связанной с задачами и функциями благотворительными, морально-полицейскими и статистически-регистрационными (оформление актов гражданского состояния), – придаток, сохранивший церковную форму, но совершенно лишенный по существу всякого религиозного содержания.

Однако как бы ни было велико отрицательное значение Реформации, оно не может заслонить собой ее положительного значения, ее оздоровляющего действия на религиозное состояние христианского мира. Хотя доступность, распространенность и свобода использования Священного Писания сопровождались, как мы видели, появлением многочисленных заблуждений и много способствовали возникновению рационализма и индифферентизма, однако было бы глубокой ошибкой считать эти явления прямым результатом воздействия Священного Писания на ум и сердце его читателей. Они явились результатом злой человеческой воли и ее наклонности ко греху, стремлением прикрыть свое удаление от Бога любым фиговым листком. Использование Слова Божия для обоснования идей, далеких от всякой духовности, или даже для опровержения самого содержания этого Слова является лишь одним из способов ухода от источаемого им света, попыткой укрытия от него зла, которое при свете рискует подвергнуться обличению.

Напротив, массовое распространение Слова Божия, доведение его до рядового мирянина на доступном ему родном языке явилось чем-то вроде повторения первых веков христианства, воскрешением в душах людей давно забытого и почти померкшего в полутьме средневекового обрядоверия и схоластики облика Христа Спасителя и Искупителя. Евангельские события, притчи и изречения, ветхозаветные прообразы и пророчества из «сокровенной тайны», доступной лишь ученым и духовенству, сделались снова всеобщим достоянием, предметом широкого обсуждения, постоянной проповеди, неотъемлемым элементом взаимного общения, живительным ферментом повседневной жизни.

Если схоласты, на сей раз уже протестантские, в тиши кабинетов и на богословских диспутах, пользуясь Словом Божиим, трудились над созданием мертвящих, извращенных и часто произвольных догматических построений, то для подавляющего большинства простых людей это же Слово служило живым руководством к действию, делалось спутником жизни, источником наставления, утешения, ободрения и радостного переживания своей веры.

Прямым результатом воздействия Слова Божия, как и лежавшего в основе протестантской идеи стремления к одухотворенной религиозной жизни, явились исторически неопровержимые образцы высокой нравственности и тесного взаимопроникновения веры и жизнедеятельности, какими могут служить не только отдельные личности, но и целые общины ортодоксальных лютеран.