Сергей Токарев - Религия в истории народов мира

Кубу — небольшая группа племен во внутренних лесисто-болотистых районах юго-восточной части Суматры. Часть кубу находится в давних сношениях с окружающим малайским населением и под его влиянием перешла к оседлости и земледельческому хозяйству; но другая их часть — "дикие кубу", особенно та группа, которая обитает на р. Ридан, — до сих пор ведет бродячую охотничью жизнь в девственном тропическом лесу (римба), хотя и эти кубу, несомненно, испытали на себе известное влияние своих высококультурных малайских соседей; язык их — диалект малайского.

Европейцы узнали о существовании кубу только в 20-х годах прошлого столетия. В 1838 г. их посетил голландец Бурс, позже — Валетт, ван Донген, в 1905 г. кубу обстоятельно описал немец Б. Хаген. В 1929 г. появилась увлекательная книжка В. Фольца о его путешествии в римба, к диким кубу. Научный интерес к этому небольшому народцу все возрастал. Одни считали кубу выродившимся племенем, другие — реликтовой группой, остатком древнейшего, домалайского населения острова, сохранившим первобытный хозяйственный и культурный уклад. Но до сих пор еще кубу мало изучены.

Неясен до сих пор и вопрос об их религиозных верованиях.

Некоторые авторы начисто отрицают существование религиозных верований у кубу, по крайней мере у наиболее изолированной их группы по течению р. Ридан. По словам открывшего эту группу ван Донгена, у кубу нет ни веры в духов, ни каких-либо суеверных представлений об умерших (которых они просто покидают на месте смерти и уходят), нет ни колдунов, ни знахарей.

В. Фольц, разделяя эту точку зрения, приложил особые старания, чтобы проверить ее путем прямых расспросов самих кубу. Он передает запись своих разговоров с одним из них: Фольц тщетно пытался навести своего собеседника на мысль о чем-то сверхъестественном, а тот упорно либо отрицал существование чего-то страшного, непонятного в окружающей его жизни, либо говорил, что он просто ничего не знает.

Вот для иллюстрации отрывки из этого весьма любопытного разговора:

— Ходил ли ты когда-нибудь один ночью в лес?

— Да, часто.

— Слыхал ли ты там стоны и вздохи?

— Да.

— Что же ты подумал?

— Что трещит дерево.

— Не слыхал ли ты криков?

— Да.

— Что же ты подумал?

— Что кричит зверь.

— А если ты не знаешь, какой зверь кричит?

— Я знаю все звериные голоса...

— Значит, ночью в лесу ты ничего не боишься?

— Ничего.

— И ты никогда не встречал там ничего неизвестного, что могло бы тебя испугать?

— Нет, я знаю все...

В другой раз Фольц пытался таким же способом узнать, есть ли у кубу суеверные представления, касающиеся мертвецов:

— Видел ли ты мертвого человека?

— Да.

— Может ли он ходить?

— Нет...

— У него такие же члены, как и у тебя, но он не может двигать ими. Отчего же это происходит?

— Оттого что он мертв...

— Чем же отличается мертвый от живого?

— Он не дышит...

— А что такое дыхание?

— Ветер. И т. д.

Так же безуспешны были попытки Фольца нащупать какие-нибудь религиозные представления, связанные с небесными явлениями:

— Видал ли ты молнию?

— Да.

— Что это такое?

— Не знаю...

— Откуда берется молния?

— Сверху.

— Почему бывает молния?

— Не знаю.

— Можешь ли ты сделать молнию?

— Нет.

— Может ли какой-нибудь человек сделать молнию?

— Нет.

— Что же такое молния?

— Не знаю...

— Может быть, молния — животное?

— Нет.

— Может быть, гром — животное?

— Нет.

— Может быть, гром и молнию делает какое-нибудь животное?

— Нет [28] В. Фольц. Римба. М.-Л., 1929, стр. 98-102. .

Такие разговоры убедили Фольца в том, что у кубу нет никаких, даже самых зародышевых, религиозных представлений.

Если основываться на подобных — конечно, весьма интересных — интервью, как это делает Фольц, то действительно придется сделать вывод о полной безрелигиозности кубу. А это имело бы большое теоретическое значение. Однако подобные разговоры с туземцами мало убедительны. Далеко не всегда и не все люди с охотой раскрывают свои верования перед незнакомым приезжим человеком, а особенно такие слабые, обездоленные и робкие, как кубу.

Сообщения других наблюдателей свидетельствуют о том, что у кубу все же имеются суеверные представления.

У кубу есть шаманы (дукун или малим) — люди, которые, приходя в состояние исступления, якобы сносятся с духами. В ранних описаниях (у Бурса и Валетта) сообщается о типичных шаманских действиях малимов. В частности, рассказывают о том, что малим приводит себя в экстаз во время пляски под звуки барабана и при этом слышит голоса духов. Описан и другой способ "сверхъестественного вдохновения" малима, когда он, накрыв голову платком, через некоторое время "чувствует себя как бы опьяневшим". Таким путем малим узнает причину болезни пациента и способы ее лечения [29] В. Hagen. Die Orang-Kubu auf Sumatra. Frankfurt-am-Main, 1908, S. 147-148. . Трудно сказать, однако, самобытен ли этот шаманизм у кубу, не связан ли он с малайским влиянием.

Хотя обращение с умершими у племен кубу самое примитивное (они просто оставляют покойников на месте смерти), у некоторых из них, по сообщению Валетта, есть все же представление, что после смерти одни люди превращаются в духов, другие — просто умирают. Узнают они об этом будто бы по каким-то звукам, которые слышат в момент смерти человека. Если никаких звуков нет, то, значит, человек умер окончательно и никакого духа после него не осталось. Чем объясняют кубу такое различие в посмертной судьбе отдельных людей, неизвестно.

Все это говорит о том, что у кубу есть религиозные верования, хотя и в неразвитом, зародышевом состоянии. Очевидно, это объясняется примитивными условиями жизни и общим низким уровнем развития сознания.

Семанги — небольшая группа кочевых племен низкорослых негроидов, живущих в дремучих лесах внутренней части Малайского полуострова. Их язык причисляют к монхмерской семье. Находясь в экономической зависимости у малайцев, семанги испытали на себе известное их влияние и почти все знают малайский язык, но в целом они сохранили самобытность своей крайне примитивной культуры.

Верования семангов описаны Воганом Стифенсом (1891-1892), Уильямом Скитом (1899-1900). В 1924-1925 гг. у семангов побывал этнограф патер Пауль Шебеста, который очень добросовестно изучил и описал многие стороны их жизни.

У семангов имеются особые знахари-шаманы (б-лиан, хала). По сообщению Скита, они пользуются приемами, похожими на шаманские. Есть поверье, что б-лиан может превращаться в тигра. П. Шебеста описывает их скорее как знахарей, лечащих при помощи трав; но и он отмечает, что хала общаются с духами — ценоями. Представление об этих духах очень своеобразно: ценой будто бы живут в цветах (как европейские эльфы) и считаются не злыми, а добрыми духами, благожелательными к человеку.