Владимир Мезенцев - 100 ответов верующим

В мае 1358 г. вспыхнуло восстание крестьян провинции Иль-де-Франс, (северо-восточнее Парижа), доведенных до отчаяния нищетой, разорением и бедствиями Столетней войны между французскими и английскими феодалами. Восстание крестьян было названо Жакерией (жаками в те времена французские феодалы презрительно называли крестьян). Восставшие, по свидетельствам современников, лелеяли одну мечту: истребить знатных людей всех до последнего. Во главе восставших встал Гильом Каль, «генеральный капитан» жаков. Восставшие уничтожали замки феодалов, архивы, записи крестьянских повинностей, не щадили и семьи ненавистных им господ. Руководители восстания призывали горожан прийти к ним на помощь, «на защиту народа, честных землевладельцев, честных торговцев против дворян — этих убийц, разбойников и злых врагов бога и веры». Перепуганные феодалы, забыв свои распри и войны, объединенными усилиями французской и английской армий подавили восстание. Дворянский хронист Фруассар, с ужасом описывая размах восстания, с удовлетворением заключает: «Но бог, по своей благости, ниспослал спасение, за которое его надо премного благодарить». Было уничтожено более 20 тысяч бунтовщиков.

Восстание Уота Тайлера в Англии (1381 г.) проходило под лозунгом: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был тогда дворянином?» Идеологами восставших были так называемые «бедные священники», последователи Виклефа, выступавшего за освобождение от власти папы и католической церкви. В числе «бедных священников» выделялся своим радикализмом Джон Болл. Он говорил: «Возлюбленные мои, дела в. Англии не пойдут лучше, пока все не сделается общей собственностью и пока не исчезнут все вассалы и дворяне, пока все мы не сделаемся равными и господа такими же, как мы. Как они относятся к нам? Почему они держат нас в рабстве? Все мы происходим от одних и тех же родителей, от Адама и Евы. Как господа могут доказать, что они лучше, чем мы? Разве тем, что мы добываем и обрабатываем то, что они истребляют?..» Призывая народ силой свергнуть своих поработителей, Болл писал в одной из прокламаций: «Джон Болл приветствует вас всех и дает вам знать, что он уже ударил в ваш колокол… Боже, поторопи всех ленивцев, ибо пришло уже время».

Как видим, во всех этих случаях ссылки на бога и веру являются лишь подкреплением требований восставшего народа, а не главным содержанием движения. При этом восставшие наполняют христианское учение новым содержанием, им чуждо евангельское смирение и всепрощение. В ходе таких восстаний среди их участников были популярны не проповеди Христа, а яростные призывы к отмщению нечестивцам и угнетателям.

Впрочем, современники восставших не хуже нашего понимали, что главный смысл их требований заключается не в религиозных тонкостях, а в чисто земных устремлениях. Один английский дворянин писал по этому поводу: «Народ этот — зверь безрассудный. Человека он не любит, а в бога не верит. Если не будут против него приняты справедливые и суровые меры, сеньоры скоро совсем разорятся». Следует только добавить, что крестьяне, конечно, в те времена верили в бога, но по-своему, так, что для дворян их вера в бога, на помощь которого крестьяне надеялись в освобождении от феодального гнета, представлялась кощунственной и опасной.

Но народ был темен и неграмотен. Господство церкви в области идеологии было полным. Поэтому аргументы против рабства и засилья попов и монахов люди искали в том же самом «священном писании», на которое ссылались попы для обоснования своего господства. Если попы говорили: «Всякая власть от бога», «Отдайте кесарево кесарю», «Рабы, повинуйтесь господам своим», то восставшие крестьяне с восторгом подхватывали ссылки своих вождей на те места Библии, где говорится, что бог сотворил землю для всех людей, а феодалы господствуют над ними не по праву. Мюнцер обращался к народу с пламенными проповедями, в которых говорил: «Когда, какой заповедью бог дал князьям такую власть, что мы, бедняки, должны проводить на барщине все хорошие дни и можем работать на своем поле только в дождь, обливаясь кровавым потом? В своей справедливости бог не потерпит, чтобы нас постоянно заставляли косить их луга, возделывать пашни, сеять, выдергивать, чистить, мять, мыть, трепать, чесать и прясть лен, лущить горох, собирать морковь и спаржу… Проклятие их позорной власти и разбойничьим правам! Да, их власть не от бога, они — сподвижники дьявола, их повелитель — сатана. Свергнуть этого Моаба и Бегемота — истинно богоугодное дело…»

К богу апеллирует Мюнцер, призывая массы к решительному революционному действию: «Дорогие братья, как долго вы спите! Вы забыли волю божью, говоря, что бог забыл вас… За дело, за дело! Железо горячо, куйте его! Пусть ваши мечи не остывают от теплой крови! Пока злодеи живы, вы не освободитесь от человеческого страха. Вам нельзя говорить о боге, покуда вами управляют. Итак, за дело, пока время еще не ушло. Вами предводительствует бог, следуйте за ним!

Прочитайте, что сказано у Матфея (24 гл.). Не робейте же, с вами бог, написано во 2-й хронике. Бог говорит вам: не бойтесь, вам нечего бояться, не ваша идет война, но господняя…»

Вслушайтесь в интонации этого страстного призыва, и вы поймете, каких великих усилий стоило пробудить народ, как трудно было преодолеть в сознании забитого крестьянина его страх перед властью господ и церковью, как неимоверно трудно было убедить его, что существующий порядок, жестокий и несправедливый, вовсе не от бога, а от угнетателей-феодалов.

Народ в те времена был поголовно неграмотен, а христианские книги, как и богослужение, были на латинском, непонятном для крестьянина языке. Поэтому достаточно было несколько ссылок на библейские имена, чтобы люди поверили в то, чего так хотелось: бог не поддерживает угнетателей, он на стороне бедных, униженных и оскорбленных, он воодушевляет их на свержение своих мучителей…

Надо сказать, однако, что «священное писание» мало приспособлено для таких проповедей. В нем с большим трудом можно найти такие места, которые можно истолковать как свидетельство поддержки богом народных антифеодальных движений. И наоборот, противникам революции было очень легко доказать, что господь бог и его сын Иисус Христос никогда не одобряли бунт «униженных и оскорбленных» против своих угнетателей, что люди должны терпеть со смирением, ибо «господь терпел и нам велел»… И конечно, призывы Джона Болла или Томаса Мюнцера к восстанию, к активной борьбе за изменение своего угнетенного положения звучали как ересь, как искажение действительного смысла христианства. Они были, в сущности, отказом от буквы «священного писания», ибо призывали к борьбе со злом на земле, а не на небе, к построению счастья своими руками, к отказу от надежд на призрачную милость бога… А религиозные лозунги были лишь формой, неизбежной данью времени, свидетельствовали о неразвитости сознания, забитости угнетенных масс.