Роман Лункин - Свобода совести в современной России

а) процесс регионализации законодательства Российской Федерации о религии за последние 20 лет во многом носил спорадический и казуистический характер, был лишен необходимой системности и ощутимой практической пользы. Принимая законы в области свободы вероисповедания, упорядочения миссионерской деятельности и деятельности религиозных объединений, субъекты Федерации, как правило, выходили за пределы нормотворческой компетенции, определяемой Конституцией Российской Федерации.

б) на фоне некоторой амбивалентности в виде перекосов в «свободе регионов», выражавшихся в принятии на региональном уровне некоторых законодательных положений, объективно противоречивших статьям 71 и 28 Конституции Российской Федерации и незаконно воспрепятствовавших реализации свободы религии, хотя при этом и не достигавших заявленных целей борьбы с маргинальными религиозными группами, вместе с тем, опыт субъектов Российской Федерации в принятии собственных законов о религии в ряде случаев носил позитивный характер. Однако политика государства, направленная на борьбу с любыми выходами в региональном законодательстве за рамки Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (невзирая на наличие или отсутствие в этих «выходах за рамки» противоречий Конституции Российской Федерации), фактически привела к рестрикции региональной законодательной активности и инициативы в исследуемой сфере;

в) в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» отсутствуют комплексы норм, определяющие разграничение компетенции между Российской Федерации, субъектами Российской Федерации и органами местного самоуправления в области религиозных отношений, а также комплексы норм, определяющих исключительную компетенцию Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления.

г) внесение не всегда удачных изменений в Кодексы об административных правонарушениях является попыткой субъектов Федерации направить религиозную деятельность главным образом новых религиозных движений в правовое русло и оградить граждан от прозелитизма и навязчивой миссионерской экспансии.

В целом такие тенденции в правовом регулировании свидетельствуют об отставании федерального законодательства о религии от реальных общественных потребностей, что в свою очередь препятствует формированию в России единого правового пространства.

Именно федеральный закон должен стать в первую очередь гарантом свободы вероисповедания для каждого человека, в каком бы из субъектов Федерации он ни находился.

В современной России право на альтернативную гражданскую службу (далее АГС) гарантировано частью 3 статьи 59 Конституции Российской Федерации 1993 года [65] Конституция Российской Федерации // Российская газета. № 237. 25.12.1993 г. . Данная статья звучит следующим образом: «Гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой».

Еще ранее, это право было провозглашено в Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Постановлением Верховного Совета РСФСР 22 ноября 1991 г. № 1920-1. Статья 15 Декларации гласила: «Каждый гражданин РСФСР, убеждениям которого противоречит несение военной службы, имеет право на ее замену выполнением альтернативных гражданских обязанностей в порядке, установленном законом» [66] Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР 1991. № 52. Ст. 1865. .

Однако до принятия Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 113-ФЗ «Об альтернативной гражданской службе» было еще долгих 12 лет. Вступил же в силу названный Федеральный закон еще позже — 1 января 2004 года [67] СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3030. .

Поскольку Конституция Российской Федерации согласно части 1 статьи 15 имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России, а законы и иные правовые акты не должны противоречить Конституции, то сложилась правовая коллизия. Конституция Российской Федерации право на замену военной службы альтернативной гражданской службой гарантировала, а механизма реализации этого конституционного права не было еще долгие годы. В сложившейся ситуации, призывники, чьи религиозные и пацифистские убеждения не позволяли брать в руки оружие, обращались за защитой своего конституционного права на АГС в суды общей юрисдикции и последние выносили решения в их пользу. Таким образом, определенная часть призывников была вообще выведена из под юрисдикции законов в части обязанности прохождения военной либо альтернативной гражданской службы. Автору этих строк доводилось неоднократно выступать в судах в разных регионах России на стороне призывников, и суды почти всегда выносили решения в их пользу со ссылкой на прямое действие Конституции Российской Федерации. К этому обязывало и Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». Например, только одним решением Центрального районного суда г. Тулы от 28 мая 1997 г. суд освободил от военной службы шестнадцать призывников — студентов Духовной академии Церкви адвентистов седьмого дня, обязав военный комиссариат Тульской области не чинить препятствий в реализации их конституционного права на альтернативную службу [68] Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Нормативные акты. Судебная практика / Сост. А.В. Пчелинцев, В.В. Ряховский. М.: Юриспруденция, 2001. С. 360-364. .

Таким образом, противники АГС, каковых было немало среди депутатов Государственной Думы и лоббистов Министерства обороны, сами того не желая, своими действиями направленными против принятия закона, сослужили медвежью услугу. Огромное количество призывников в ожидании закона об АГС не прошли ни военную, ни альтернативную гражданскую службу. При этом значительная часть призывников не имели ни религиозных, ни пацифистских убеждений, а просто воспользовались ситуацией, связанной с юридической неразберихой и неопределенностью. А ведь АГС предполагает выполнение определенных обязанностей в интересах общества и государства, по своему статусу является особым видом государственной службы и, смеем высказать суждение, такая же важная и почетная миссия, как и военная служба.

Главным аргументом противников АГС было то, что введение данного института существенно снизит количество призывников на военную службу, которые воспользуются предоставленным правом выбора. Однако, как и предполагалось этого не произошло.