Роман Лункин - Свобода совести в современной России

Помимо политики, дистанцируется движение также и от социальной миссии как «ловушки» для православия, так как это также повод для церковных структур уйти от «переформатирования» общества, заниматься только благотворительностью. РПЦ стала заниматься социальной работой, так как столкнулась с «агрессией элит в 1990-е годы», а гражданская активность стала дополнительной и необязательной опцией, отмечают в «Сорок сороков».

К социальному служению, к политике, к гражданским акциям «молодая гвардия патриарха» относится с позиций христианского фундаментализма, который ориентирован на защиту библейских ценностей и евангелизацию — миссию. Такие же позиции занимают ряд католических движений в Польше, в Италии или во Франции и США (Движения «За жизнь», «Радио Мария», «Promouvoir» — «Содействие» во Франции и т.д.), баптисты и пятидесятники из числа протестантских конфессий в России.

В духе такого евангелизма Андрей Кормухин отмечает, что « Церковь должна идти на улицы, а не приглашать к себе. Нельзя соревноваться с трансгуманизмом, надеясь, что кто-то сам придет к тебе в храм. Надо самим предлагать форматы, которые заинтересуют людей». Правда, католиков и протестантов Кормухин считает еретиками, но изгонять их страны не призывает. По его словам, с ними можно сотрудничать по общественным вопросам, хотя он и против прозелитизма (у «Сорок сороков» есть контакты с итальянскими католиками). Именно протестанты в глазах лидеров движения являются в большей мере «западным проектом», предлагаемым взамен православия для России (поэтому и Кормухин повторяет мифы о «работе инаковерующих на западные спецслужбы»). Только православные ценности в начале XXI века, по мнению активистов, помогут России пройти по краю, как вымирающей нации.

Отрицая социальное служение как «панацею», между тем, движение делает все для того, чтобы «вымирающая нация» выживала. Как и все настоящие фундаменталисты, «Сорок сороков» на самом деле очень активна именно в социальной сфере. К примеру, движения против абортов существовали в Москве еще с начала 2000-х годов, патриарх Кирилл еще в 2012 году выступал в Госдуме РФ с просьбой принять соответствующее законодательство. Однако только движение «Сорок сороков» смогло собрать несколько тысяч человек 24 октября 2016 года на гражданское стояние против абортов «Битва за жизнь» на Суворовской площади. Инициаторами акции были движения «За жизнь», «Православные добровольцы», «Женщины за жизнь», но именно «Сорок сороков» было главным организатором участников из столицы и регионов. Вдохновляли активистов сам Андрей Кормухин (отец 9 детей) и координатор движения «Сорок сороков», чемпион России и Европы по боксу Владимир Носов. По словам Кормухина, довольно странно, что об этом событии написали, в основном, светские СМИ, а не православные: «Многие в РПЦ говорят, что только на исповеди можно отговаривать от абортов, но это только небольшой процент — пять процентов, а что остальным 95% делать, как их затащить на исповедь?».

По словам лидера движения, «Мы готовы воспринимать разные модели, которые покажут, как приводить людей в храмы и отстаивать традиционные ценности. Но если вы ничего не делаете, то и не надо нам указывать». «Сорок сороков» проводили кубок свт. Николая Японского по единоборствам среди молодежи, за что также были раскритикованы многими священнослужителями, так как «православие и мордобой несовместимы». Спортивные состязания стали одной из форм привлечения молодежи в движение через бокс, военно-патриотические клубы и другие спортивные проекты. Регулярно проводятся Сороченские встречи, это дискуссии с известными священниками (прот. Дмитрий Смирнов, прот. Андрей Ткачев и т.д.), просмотр фильмов (например, фильм «Сын» про ювенальную юстицию). Составной частью социальной миссии движения являются также поездки с гуманитарной помощью на Донбасс и в Сирию.

Всего в рамках движения «Сорок сороков» около 200 активистов в Москве, 2-3 тысячи присутствует на мероприятиях, около 10 тысяч сторонников в Москве и близлежащих регионах. В одних случаях само движение не хочет создавать отделения в регионах, в других этому препятствуют епархии. «Информационную атаку» против движения «Сорок сороков» в светских СМИ в движении объясняют тем, что все сразу обратили на него внимание, ведь до этого в публичном пространстве «на православном поле были одни фрики». По словам Кормухина, к примеру, члены движения отнюдь не националисты и не антисемиты, как пишет светская пресса — движение вправе поднимать проблемы мигрантов (позиция «Сорок сороков»: «больше рожать своих детей»). Патриотизм, национализм — это «симулякры, которые могут быть сатанизмом, если они без Бога на первом месте».

Для общества, где большую роль играет Церковь, совершенно естественно иметь общественные движения, которые в той или иной степени защищают ее интересы. То, что этого долгое время не было — это нонсенс, симптом нездоровья, как Церкви, так и общества. Волонтерские проекты в епархиях довольно поздно стали выполнять похожую функцию, наряду с социальными задачами (Служба добровольцев «Милосердие» в Москве, существующая с 2006 года, долгое время была единственной). Общественные активисты, наряду с теми, кто вовлечен в социальные проекты РПЦ, напоминают государственно-церковному истеблишменту о его ответственности перед обществом, восстанавливают религиозную суть Церкви с нуля, РПЦ как гражданскую силу и миссионерское движение. Политизированные, националистические движения перерождаются в молодежные спортивные и музыкальные клубы, социальные проекты, в которых защита интересов Церкви, в том числе в политической сфере, наполняется реальным содержанием по мере отказа от «образа врага» в пользу миссии.

Страдания объединили христиан в советский период, гонения породили мучеников и исповедников в самых разных конфессиях. Протестанты и православные — наследники гонимых церквей — никак не могут считать себя врагами и лишь отчасти могут быть религиозными конкурентами. РПЦ со своей последовательной антисоветской позицией никогда официально не называла консервативных баптистов и пятидесятников «сектантами», а со временем была вынуждена пойти на диалог и с «новыми» церквями 1990-х годов (особенно активно с 2009 года, когда главой Отдела внешних церковных связей стал митр. Иларион). Итогом жизни в СССР стало не только совместное мученичество, но и то, что протестанты интегрировались в советское общество, также как и Московская патриархия — в виде лояльности или фронды по отношению к советской власти.