Ричард Смоули - Гностики, катары, масоны, или Запретная вера

Если Свет Мани понимать таким образом, то его мысль предстает в совершенно новом виде. Это не физический свет высвобождается в телах избранных, но свет сознания. Становясь частью пробудившегося человеческого тела, сознание, застрявшее в простейших формах жизни или, по-видимому, в неодушевленной материи, может получить освобождение.

И все же данная теория может продолжать казаться фантастической. Основной ее смысл лучше всего опознается с когнитивной точки зрения — речь идет об отражении процесса, происходящего бессчетное число раз в секунду в человеческом мозге, и о нем мы обычно не имеем представления.

Если вы посмотрите на пространство вокруг себя, то увидите целую массу предметов, которые мгновенно распознаете и идентифицируете. Это настолько фундаментальное свойство нашего восприятия, что мы считаем все это само собой разумеющимся. Но в тот момент, когда происходит это распознавание, имеет место весьма тонкий и при этом достаточно сложный процесс. Скажем, перед вами что-то находится. Вы распознаете это что-то как книгу. Самим этим актом восприятия вы вводите в действие два противостоящих друг другу момента. На одном конце присутствует «я», которое видит книгу. На другом конце присутствует книга, которая увидена. Так что тут имеется то, что видит, и то, что увидено, — видящий и видимое. То, что видит, согласно манихейской терминологии, есть «Свет», или пневма — греческое обозначение «духа». То, что увидено, согласно манихейской терминологии, есть «Тьма», или хиле — греческое обозначение «материи». Она не содержит своего собственного Света, или сознания.

В ходе этого процесса видящий, то есть субъект, проходит через утрату своей идентичности. Вы фиксируетесь на объектах, которые вы видите; вы принимаете их за реальное. Свет, то есть ваше сознание, теряется в них, оказывается в них погребенным. Сознание совлекается со своих путей собственным опытом, оно растаскивается в разные стороны, и уже не остается ничего такого надежного, что могло бы послужить опорой, поскольку утерян или забыт единственный надежный базис — своя собственная осведомленность. Сознание окончательно запутывается во Тьме предметов, которые оно воспринимает, испытывая в отношении них страх или, напротив, страстное желание.

Единственным выходом из этого тупика д ля Света сознания может быть лишь освобождение от рабской привязанности к своему собственному опыту. Различные типы медитативной практики, следуя тем или иным путем, предполагают именно эту цель. Данная базовая теория не ограничивается системой Мани; это смысловая подоснова ряда дуалистических философий.

Дуализм — интересное слово, и тут необходимо некоторое его разъяснение. Впервые оно появилось в 1700 году, вскоре оно стало употребляться для характеристики философии Декарта, постулировавшей радикальное различие между телом и сознанием. Декарт полагал, что тело и разум в основе своей имеют мало общего друг с другом; они следуют параллельными путями, и связь между ними незначительна. Такого рода взгляд и есть дуализм — как он понимается в современной философии. Поскольку он возник намного позднее, чем учения Мани или другие традиционные дуалистические системы, я его более не буду здесь обсуждать.

В другом смысле этого слова дуализм часто применяется в отношении ряда традиционных учений, особенно индуистских. Возможно, самое замечательное из них — это философская система, известная под названием «санкхья». Эта система очень древняя, она берет свое начало в индийских «Ведах» и «Упанишадах»; «Катха Упанишад», относящийся к четвертому веку до нашей эры, — первый текст, где отчетливо упоминаются учения санкхья. Представления санкхьи очень похожи на обрисованные в общих чертах выше. То, что я называл «сознанием» или «Светом», оно именует пурушей; то, что я называл «увиденным» или «Тьмой», санкхья определяет как пракрити. Эти две первичные силы в основе своей (или в идеале) не имеют одна с другой ничего общего; и лишь когда пуруша запутывается в пракрити, то рождается мир страдания и иллюзий. Духовная практика призвана восстановить первоначальную раздельность двух сил. И вся Вселенная имеет ту же самую цель. В классическом тексте санкхьи говорится: «Это творение, осуществленное силой пракрити… имеет своей целью освобождение каждого пуруши».

Все это помогает разъяснить дуализм Мани. Он также видел космос как огромную систему отфильтровывания Света от Тьмы. Отдельные индивидуумы, особенно избранные, могли послужить этой цели прежде всего посредством собственного внутреннего озарения, а затем путем очищения искр Света через исполнение соответствующих религиозных обрядов, в частности через ритуальную трапезу. Эти процессы являютсясимволическим выражением той истины, что пробудившийся индивидуум сам становится космическим спасителем.

Хотя я не могу наглядно подтвердить гипотезу о влиянии санкхьи на манихейство, это представляется вполне возможным. Мани провел некоторое время в Индии. Кроме того, надо указать на его необычайную склонность инкорпорировать идеи из других религий в свою собственную. (Один манихейский текст представляет веру как некую океаническую сущность, куда вливаются реки всех ранее существовавших религий.) По крайней мере сходства между санкхьей и манихейством позволяют предполагать, что они возникли из одного и того же фундаментального источника.

Я предпринял все усилия для того, чтобы разъяснить значение Света и Тьмы ясным и понятным языком, но при всем при этом основный смысл здесь остается неуловимым, слишком тонким для демонстративного изложения. Дело тут не столько в том, что эти идеи являются концептуально сложными, сколько в том, что они требуют от человека, чтобы он взглянул на свой собственный субъективный опыт под каким-то непривычным углом. В том числе и по этой причине многие гностики настаивали на том, что их доктрины не для многих.

Вообще понимание изначальной неуловимости этих истин позволяет нам понять, почему гностицизму не удалось надолго закрепиться на исторических путях и почему манихейство также закатилось. Для гносиса не существует заменителя. Либо ты пробужден, либо нет. Но это пробуждение может оказаться неосуществимым для всех или даже для большинства людей. По-видимому, оно приходит в определенное время к сознанию, уже достаточно подготовленному, чтобы воспрянуть. Мани решал эту проблему таким образом, что давал своим слушателям возможность сотрудничать в «службе душ», которая по крайней мере могла помочь им обрести должные заслуги, которые позволили бы слушателям обрести освобождение при следующем рождении. Многие формы буддизма приняли на вооружение подобную этой стратегию.