Свами Шивананда - Господь Шива и Его почитание

Махадева сказал богам, что Сам Он не сможет уничтожить этих асуров, так как они очень сильны, но что сами боги будут способны победить, если Он отдаст им половину Своей силы. Боги ответили, что половина Его силы будет для них непосильной ношей, и попросили Его достичь желаемого с помощью половины их общей силы.

Махадева согласился. Он сделался сильнее, чем все боги, вместе взятые. Поэтому Его именуют Махадева, то есть Великий Бог.

Однажды в Мадурае царь государства Пандья почувствовал, что волосы его царицы обладают естественным ароматом. Царь усомнился, могут ли человеческие волосы благоухать сами по себе, или же аромат придают им цветы и благовония. На следующий день он явился в Сашам, тамильскую академию мудрецов и поэтов, и, вывесив там мешок с тысячью слитков золота, объявил поэтам, что тот из них, кто сочинит поэму, способную развеять одолевшие его сомнения, получит в награду эти слитки. Многие сочинили поэмы, но ни одна из них не удовлетворила царя.

Брахман Даруми, храмовый жрец, был чрезвычайно беден. Он обратился к Господу Шиве с такой просьбой: «О всемилостивый Господь! Я очень беден. Я хочу вскоре жениться. Избавь меня от бедности. Помоги мне получить эти золотые слитки. Господи, на Тебя одного уповаю». Господь Шива дал ему поэму и молвил: «Отнеси эту поэму в Сангам, и золото будет твоим».

Царь был чрезвычайно доволен поэмой, так как она избавляла его от сомнений, но поэты Сангама отвергли ее. Один из них, по имени Наркирар, заявил, что в поэме есть изъян. Бедный жрец был уязвлен до глубины души. Он вернулся в храм, встал перед Господом и произнес: «О Господь! Почему дал Ты мне поэму с изъяном? Никто не поверит, что Ты Господь. Я очень огорчен этим». Поэма же была такова: «О волшебнокрылая пчелка! Всю свою жизнь собираешь ты цветочную пыльцу. Ответь мне, ведомая не любовью, но истиной, есть ли среди известных тебе такие цветы, что благоуханием своим превзошли бы волосы этой дамы, которая столь любвеобильна, яркостью подобна павлину и чьи зубы столь безупречно прекрасны!» Тогда Господь Шива принял облик поэта, пришел в Сангам и вопросил: «Кто из поэтов нашел в этой поэме изъян?» «Это я сказал, что в ней есть изъян», — ответил Наркирар. «В чем же изъян?» — спросил Господь. Нарки-рар сказал: «Изъян не в том, как сочинена эта поэма. Изъян кроется в ее содержании». «Могу ли Я узнать, что же не так в ее содержании?» — поинтересовался Господь Шива. Наркирар ответил: «Волосы женщины не обладают естественным ароматом. Цветы заставляют их благоухать». Господь Шива спросил: «И волосы Падмини благоухают благодаря цветам?» «Да», — ответил Наркирар. «И волосы небесных дев своим ароматом тоже обязаны цветам?» — удивился Господь Шива. «Да. Их волосы впитывают аромат цветов, растущих на горе Мандара», — сказал Наркирар. Господь Шива нахмурился: «А чудесный запах волосам Умы Деви, что восседает по левую руку от почитаемого вами Господа Шивы, тоже придают цветы?» «Да, — ответил Наркирар, — именно так».

Тогда Господь Шива слегка приоткрыл Свой третий глаз. «Не боюсь я этого третьего глаза, — крикнул Наркирар. — Да будь ты хоть Сам Господь Шива, и хоть ты усей такими глазами все свое тело, а поэма все равно с изъяном!» Тогда пламя из третьего глаза Господа Шивы опалило Наркирара. Не будучи в силах вынести такой жар, Наркирар тут же прыгнул в ближайший лотосовый пруд, пытаясь остыть.

И тут поэты окружили Господа Шиву, моля: «О Господи! Прости Наркирара!» Господь Шива приблизился к Наркирару. По милости Господа поэт почувствовал прохладу. Он раскаялся в своем проступке и произнес: «Даже у волос Умы Деви отыскал я недостаток. Один лишь Господь может даровать мне прощение». Он спел песню, исполненную глубочайшей преданности. Господь Шива вошел в пруд и вывел Наркирара на берег.

А мешок золота Наркирар и остальные поэты отдали Даруми.

Преданность Господу наполняет сердца тех, кто в предыдущих воплощениях совершал благие деяния, не ожидая награды, кто не подвержен эгоизму и не мнит себя посланником Господа. Преданность ведет к познанию внутренней Самости (джняне), и с помощью джня-ны такие люди достигают мокши, окончательного освобождения.

В прежние времена в Калинге правил царь Вирасин-дху. В предыдущей жизни совершал он строгий тапас, занимался медитацией и йогой, но мокши все же не достиг. Он стал падшим йогином (йога-бхраштой), так как согласно его не до конца исчерпанной благой карме должен был прожить жизнь царя. Тогда совершилось его рождение в царской семье. Достигнув соответствующего возраста, он стал царем Калинги. В течение десяти лет правил он царством.

Благодаря силе духовных самскар его прошлой жизни, а также по воле Господа, царь обладал проницательностью и в своем сердце не был подвержен страстям. Он размышлял про себя: «Я делаю все одно и то же: ем, пью и сплю. Мои многочисленные предки, что правили этой страной, истлели и превратились в прах. Богатство и обширные владения не обеспечивают мне душевного покоя. Я должен найти гуру и получить у него посвящение, чтобы познать Атман и достичь обители бессмертия и вечного блаженства».

Царь Вирасиндху разослал приглашения всем панди-там, санньясинам, садху и махатмам. Вот что написал он в послании: «Я пожалую половину своих владений тому превосходному гуру, который даст мне правильное посвящение и поможет мне понять мою истинную сущность. Тот же, кто попытается, но потерпит неудачу, будет посажен в тюрьму».

Многие пандиты и садху встречались с царем. Один передавал ему тарака-мантру, другой — паньчакшару, третий — аштакшару, но царь был недоволен. Всех их он посадил в тюрьму. Ведь посвящения в эти мантры он получил еще в прошлых воплощениях.

Не знал покоя царь Вирасиндху, так как не мог найти себе гуру. Тогда Господь Шива принял облик обычного кули. Очень смуглый, весь в лохмотьях, явился Он к царю. Царь вышел Ему навстречу, ибо милостью Господней он узнал, что этот кули не кто иной, как Сам Господь. Кули поднял руку, обратив к царю ладонь, сказал: «Стоп!» и тут же исчез. Царь понял, что Гуру приказал ему остановить ум и контролировать малейшее его движение. Стоя на том же месте, царь немедленно закрыл глаза и отвлек свое сознание от чувственных объектов. Он взял под контроль все изменения, происходившие в его уме. Это не составило для него труда, так как в предыдущих воплощениях он практиковал йогу. Он достиг нирвикальпа-самадхи и застыл, как статуя. Он не открывал глаз.