Паскаль Буайе - Объясняя религию. Природа религиозного мышления

Как правило, в языке для этих составляющих существуют общепринятые метафоры, что неудивительно, поскольку выразить то, на чем строится самоидентификация, довольно сложно. У разных людей понимание этих метафор может слегка различаться. Одни, например, считают, что дыхание в буквальном смысле придает живым жизненные свойства, другие же думают, что дыхание – это лишь следствие и видимое проявление жизни. Кроме того, высказываясь на подобные темы, люди многое считают само собой разумеющимся и потому не озвучивают вовсе. В частности, батаки не говорят, что у каждого человека собственная тень, хотя это логически вытекает из сказанного ими.

Мне кажется, есть одна главная причина, по которой такие понятия часто расплывчаты, а их толкования субъективны. Они относятся к тем областям действительности, относительно которых у нас имеются крайне специфические интуитивные установки, возникающие вне сознательного осмысления. Поэтому наши эксплицитные представления о том, из чего складывается человек, могут быть слабой попыткой облечь в слова некие интуитивные процессы (так же, как общее понятие об инерции – это слабая попытка выразить словами точные умозаключения системы интуитивной физики).

Первая система логического вывода, формирующая наши интуитивные представления о человеке, – система интуитивной психологии . При взаимодействии с людьми мы опираемся на данные об их восприятии, сообщенные нам этой системой. То есть она автоматически создает описание того, как воспринимается происходящее другими участниками взаимодействия. Кроме того, она рассчитывает, какие выводы они, скорее всего, сделают из происходящего, из сказанного нами и т. д.

Другая важная для нас система – распознавания живых существ . Это совсем не то же самое, что система интуитивной психологии, поскольку она требует других вводных данных и не производит умозаключений относительно тех же аспектов человеческой личности. Система распознавания включается при виде любого целеустремленно движущегося объекта. Она выдвигает предположения и строит умозаключения относительно животных и людей. Например, как показывают эксперименты Кларка Барретта, эта система сделает разные предположения относительно животного, оказавшегося объектом успешной охоты, и относительно убежавшего. От ставшего добычей уже не ожидается, что он будет реагировать на происходящее вокруг, преследовать какую бы то ни было цель, расти, двигаться по своей воле и т. д. За вторым животным, убежавшим, интуиция оставляет способность свободно двигаться, иметь цели и т. п.

Еще один важный параметр нашего взаимодействия с людьми, как несложно догадаться, – личность человека, с которым мы имеем дело. Это настолько очевидно, что нам трудно осмыслить, до какой степени это является следствием нашей принадлежности к животным. Основная система, помогающая нам разобраться, с кем мы взаимодействуем, – так называемая система досье , что-то вроде ментальной картотеки или справочника «Кто есть кто» применительно к нашему окружению. Эта система хранит «личное дело» на каждого человека, с которым мы сталкиваемся, включающее воспоминания о прошлых эпизодах взаимодействия. Эта же система каталогизирует общие склонности окружающих, факты их биографии и т. п. Досье на разных людей представлены в ней как статьи обширной биографической энциклопедии. Разумеется, хранить их имеет смысл лишь в том случае, если их можно мгновенно извлечь, не перепутав одно с другим.

Поэтому на подхвате у системы досье имеется еще несколько систем, помогающих в идентификации: в частности, система узнавания лиц , которая хранит тысячи разных образцов и связывает определенный облик с соответствующим досье. (Обратите внимание, какие усилия нам требуются, чтобы запомнить имена всех людей, с которыми мы встречаемся, и насколько легче вспоминать слова, поступки и произведенное впечатление по лицам.) Помимо лиц в ход идут и другие индивидуальные черты: мы довольно четко различаем голоса, походку и прочие особенности.

Другой признак распределения обязанностей между системами логического вывода – чувство вины, которым так часто сопровождаются похороны. Почему оно одолевает нас, когда мы хороним родных? Сразу и не скажешь. Может быть, стоит взглянуть на него с точки зрения расхождения между когнитивными системами. Избавление от трупа диктуется системами сознания, для которых это логично, поскольку мертвое тело воспринимается как неодушевленный объект (система распознавания живых существ) и источник опасности (система защиты от заражения, система избегания хищников). В то же время избавление от трупа предполагает взаимодействие с человеком, который, согласно данным системы досье, еще с нами и никуда не делся.

Производя умозаключения на основе разных сигналов и выдавая предположения относительно разных свойств человека или животного, специализированные системы обмениваются данными между собой. Этот взаимообмен требует, чтобы информация была связной и последовательной. В частности, если система распознавания лиц сообщает, что человек нам знаком, система досье пытается отыскать у себя соответствующие данные. Если система распознавания живых существ утверждает, что человек движется целенаправленно, система интуитивной психологии должна сделать выводы о его целях на основе доступных нам сведений. То есть информация от одной системы помогает скорректировать или настроить другие. Если система досье говорит, что такой-то любит поесть, его попытка с порога прорваться на кухню сразу же интерпретируется с точки зрения цели (добраться до холодильника) и его когнитивных представлений (надежда, что в холодильнике найдется что-нибудь вкусное).

Из этой картины сознания как координационного центра для разных источников данных и разных систем логического вывода следует, что непоследовательные данные от какой-либо из систем или отсутствие взаимодействия между ними может расстроить обычно бесперебойную работу. Именно так и происходит при разного рода нарушениях функций головного мозга, вызываемых инфекцией, инсультом или травмами.

Одна из таких патологий называется прозопагнозия – потеря способности узнавать лица. Остальные зрительные способности при этом сохраняются, во всех остальных заданиях на зрительное восприятие больные различают формы и образы и вспоминают связи между ними. Нарушение касается только лиц – причем, как правило, именно человеческих : так, один из больных, занявшийся овцеводством, со временем начал различать овец в стаде по мордам. На другие индивидуальные человеческие особенности нарушение тоже не распространяется, поскольку голоса и прочая контекстная информация по-прежнему распознается правильно. Яркой иллюстрацией этого специфического нарушения служит то, что с определенными заданиями больные иногда справляются даже лучше не страдающих таким расстройством. Например, перевернутые лица большинству людей опознавать трудно. (Чтобы убедиться в этом, достаточно перевернуть вверх ногами газету и попытаться узнать по фотографиям политиков и кинозвезд. Вполне возможно, вам это не удастся вовсе, пока вы не вернете газету в прежнее положение.) А вот страдающие прозопагнозией в заданиях на сопоставление перевернутых лиц с неперевернутыми показывают лучшие результаты, чем обычные испытуемые. Почему? У нормальных испытуемых информация о лицах обрабатывается другими системами, не теми, которые отвечают за прочие сложные зрительные образы. Она направляется в особые участки мозга, системы которых настроены на определенную конфигурацию распознаваемых деталей (глаза находятся выше носа и т. п.), поэтому стимулы, не отвечающие требованиям, приводят их в замешательство. У страдающих прозопагнозией данные о лице отсылаются в те участки мозга, которые обрабатывают сложные зрительные образы в целом. Для этих участков вращение, зеркальное отображение и т. п. не представляет никакой сложности, именно поэтому больные успешно выполняют задания на перевернутые зрительные стимулы. При прозопагнозии система распознавания лиц либо не выдает никаких заключений в принципе, поскольку не действует, либо выдает заключения, которые система досье по какой-то причине не может обработать. Каким образом поражение мозга приводит к такому необычному расстройству, неизвестно, но, что оно затрагивает отдельную систему распознавания человеческих лиц, сомнений не вызывает. [107]