Проект 018. Смерть?

Превращение идеи бессмертия в трамплин избирательной кампании — это не смерть побеждать, а юродствовать на тему бессмертия. Лучше ничего не делать, чем делать то, что дискредитирует идею. Знамя превратится в тряпку, о которую ноги вытирают.

Кроме того, на широкую массу эта идея не ляжет. Вот тарифы на ЖКХ или ура-патриотизм — это да, это пойдет. А чтобы идея стала достоянием масс — это совершенно невозможно. За всю историю мира массы никогда не были носителями глобальной идеи.

В нашем материальном мире сила денег огромна. Но сила идеи несравненно больше, потому что только она может привлечь к теме соответствующий ресурс. Деньги же в этом деле, как горючее для танков. Без бензина танк не поедет. Но бензин на войне не главное.

Успех проекта так же не зависит от размера финансирования, как победа на войне не зависит от количества бензина. Если бы все можно было купить, давно купили рецепт от того же рака или СПИДа. Туда Запад очень много денег льет. Только толку мало. Кто знаком с этой сферой (я имею в виду на Западе), тот подтвердит, что нет там задач, стоящих из-за недостатка денег. Деньги есть. Только результата нет.

В религиозную эпоху люди верили в непреодолимую силу молитвы, «…и все, чего не попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21,22). У истово верующих во всесилие молитвы могло произойти чудесное исцеление (сейчас этот эффект называется плацебо — организм включает неизвестные механизмы, и происходит чудо).

Сегодня люди верят в непреодолимую силу денег. Но самая истовая вера в силу денег не родит эффект плацебо. Можете миллион раз прочитать мантры «деньги решают все»; «любой каприз за ваши деньги» — это ни на йоту не приблизит к победе над смертью.

Победить смерть — это сверхзадача. Чтобы реализовать ее, нужно сверхусилие. Тут одних денег и власти мало. Тут нужно не цель вписывать в систему, а новую систему под цель создавать. Без глобальной перестройки системы задача в принципе невыполнима.

Для визуализации представляю ситуацию следующей картинкой: на берегу моря в ряд стоят почти двести паровозов, тепловозов, электровозов. Все они разные. Одни по последнему слову науки и техники — суперсовременные и ультрамодные, вытянувшиеся как стрела, с высоким КПД. Другие похуже и КПД пониже. Третьи совсем старые, ржавые, с колесами, похожими на колеса от телеги. Эти паровозы с самым низким КПД.

На одних хорошо выглядящие люди в дорогой одежде. На других публика попроще, но вид тоже солидный. На третьих пассажиры похожи по манерам на революционных матросов. На ржавых паровозах роем расположились жители стран третьего мира.

Объединяет все стоящие на берегу моря машины одно — они не плавают. И как их ни совершенствуй, не поплывут. Но до нашей цели можно только доплыть. Доехать нельзя, потому что море впереди. На паровозе море не переплыть, хоть ты лопни.

Если нет больше другого материала, кроме стоящих на берегу паровозов, тепловозов и электровозов, остается один вариант — переплавить их в корабль. Так проблема бессмертия переходит из научной сферы в цивилизационную. Систему нужно менять.

Современная система складывалась стихийно, как средневековый город. Решение задачи требует сложить социальную систему таким образом, чтобы ее ресурсы шли не на бантики, а на достижение главной цели — победы над смертью.

Чтобы реализовать проект бессмертия, нужен ресурс государства. Без ресурса дело дальше разговоров не пойдет. Государство по своей природе не может направить ресурс на проект бессмертия. Следовательно, нужна сила, превосходящая государство. «Туда, где кончается государство, — туда смотрите, братья мои!» (Ф. Ницше).

Кажется, единственный институт, способный решить задачу, — политическая партия. Надо пропагандировать идею победы над смертью, собирать под нее критическое число единомышленников, брать власть и далее сосредотачивать ресурс государства на цели.

На первый взгляд решение выглядит оптимальным, если бы не одно НО. Дело в том, что ни одна политическая партия, пошедшая по этому пути и преуспевшая на нем, что выразилось в получении власти, ни одного дня не занималась реализацией своей идеи.

Как же не занималась, подумает про себя читатель — вон большевики революцию сделали, СССР построили. Разве это не результат их деятельности? Результат. Но только это не тот результат, ради которого собрались люди. Они хотели кашу сварить, а в итоге дом сожгли. Результат их действий налицо и неоспорим, но только каши они не сварили.

У всех идейных организаций путь один. Сначала они начинают борьбу за власть, справедливо полагая, что для реализации идеи нужен ресурс государства. Все силы уходят в этом направлении. О реализации цели никто рта не открывает. Понятно же, что без ресурса это пустые разговоры. Будет ресурс, тогда и будем идею реализовывать.

Но вот идейная команда побеждает и получает власть. Но ей опять не до реализации идеи. Теперь она должна денно и нощно защищать власть. Иначе ее непременно отнимут. Все ее время и силы опять уходят не на реализацию цели, а на укрепление государства.

Вчерашние революционеры превращаются в винтики государственной машины — в госслужащих. На трибуне они говорят, что их цель — коммунизм. Но если государству нужно идти в противоположную от идеи сторону, они идут в противоположную.

Партия уподобляется ученому, добивавшемуся должности руководителя лаборатории с целью наукой заниматься. Став руководителем, он обнаружил, что вокруг масса желающих всеми правдами и неправдами занять его место. Если он не будет защищать свое место, то утратит обретенный пост и вместе с ним ресурс, чтобы заниматься наукой. Если же будет защищать, то ему нужно тратить все время и силы на аппаратные игры и подковерную борьбу. Так наука откладывалась до лучших времен…

Все идейные команды ищут власти, чтобы использовать государство для реализации идеи. В худшем случае они или разваливались, или погибали в борьбе за власть. В лучшем случае получали власть, но далее увязали в делах, связанных с ее удержанием.

Они начинали борьбу за власть, чтобы использовать государство для достижения своих целей. По факту всегда получалось ровно наоборот — государство использовало их для достижения своих целей. Не государство служило целям партии, как обоз целям армии, а наоборот, партия служила целям государства — армия служила целям обоза.

Нельзя заподозрить в лукавстве людей, умиравших и убивавших за свою идею. Но если фанатичное упорство на пределе человеческих возможностей никого не привело к реализации цели, единственный вывод, какой можно сделать из этого факта, — все шли не в том направлении. Если направление неверное, все последующие шаги тоже неверные.