Абсолютное Дао.Беседы о «Дао Де Цзин» т.1

Если вы принимаете все, ненависть внезапно исчезает. Поэтому, когда я говорю «примите ненависть», я вовсе не советую вам ненавидеть; на самом деле я отрезаю самый корень ненависти. Когда я говорю «примите», это означает, что я отрезаю сам корень. Если вы сможете принять ненависть, вы больше никогда не будете ненавидеть; если вы не сможете ее принять, вы останетесь полным ненависти и в вашей любви всегда будет чего-то не хватать. Это нуждается в глубоком понимании, потому что это не метафизическая проблема, а экзистенциальная. Это проблема, которая есть у каждого внутри.

Вы ненавидите кого-то. Когда вы ненавидите, что происходит внутри вас? Что такое ненависть? Что вы хотите сделать с этим человеком? Вам хочется убить его, уничтожить. Вам хочется, чтобы он убрался как можно дальше. Вы не желаете видеть его, не хотите, чтобы он был рядом. Вам бы хотелось, чтобы он исчез, чтобы его больше не было, – вот почему вы хотите убить его, уничтожить. Когда вы любите кого-то, что вы готовы сделать для него? Вы хотите, чтобы он жил вечно, никогда не умирал, всегда был рядом. Вы хотите защищать его, заботиться о нем, вы не верите, что ваша любовь может быть разрушена. Вы хотите, чтобы ваш возлюбленный был бессмертным.

Посмотрите на оба эти явления. Они противоположны. Но неужели вы не видите? Это две стороны одной медали. Любовь созидательна, ненависть разрушительна. Но понимаете ли вы, что никакое созидание невозможно без разрушения? Разрушение не имеет смысла, если оно не служит для созидания. Поэтому вы можете разрушить, если собираетесь что-то создать, тогда это нормально. Вы можете разрушить дом, если хотите построить лучший дом, – никто не скажет, что вы разрушитель. Вы можете разрушить общество, если есть возможность создания лучшего общества; вы можете разрушить мораль ради создания лучшей морали – никто не скажет, что вы разрушитель, потому что вы разрушаете, чтобы создать, а созидание невозможно без разрушения. Разрушение поглощается созиданием; поэтому оно прекрасно, оно является частью созидательного процесса.

Но вы просто разрушаете. Вы разрушаете общество безо всякой созидательной идеи в уме, не думая о том, что вы собираетесь делать потом. Вам просто нравится разрушение. Вы разрушаете дом, вы ломаете вещь, и если вас кто-то спрашивает: «Зачем вы это делаете?» – а вы отвечаете: «Я люблю разрушение», тогда вы просто сумасшедшие, тогда с вами что-то не так. Разрушение само по себе стало целым, оно стремится заявить, что оно и есть целое. Когда разрушение заявляет о себе как о целом, тогда в вас появляется дьявол; когда разрушение является частью целого, тогда оно божественно.

Когда вы любите человека, вам приходится также и ненавидеть его, и тогда ваша ненависть – это часть любви. Отец любит ребенка. Он будет злиться на ребенка, может даже отшлепать или побить его. Гнев никогда не обижает ребенка, никогда. Ребенок обижается, когда вы злитесь безо всякой причины, когда вы разрушительны безо всякого повода. Когда он не понимает, почему вы злитесь, он не может простить вас. Если ребенок знает причину – например, он разбил часы, – тогда он понимает, что отец ударит его, и он принимает это. На самом деле, если отец не ударит его, ребенок будет чувствовать себя виноватым, и это очень разрушительно. Он будет постоянно бояться, что однажды станет известно, что это он разбил дорогие часы или что-то еще, и он будет чувствовать вину и боль. Он хочет ясности, он хочет, чтобы это закончилось, а это может закончиться только тогда, когда отец разозлится, – тогда все придет в равновесие. Ребенок сделал что-то плохое – отец разозлился и наказал его. Теперь ребенок чист. Он может спокойно двигаться дальше.

На Западе благодаря современным психологам отношения между родителями и детьми стали полным абсурдом. И одна из этих абсурдных вещей – это то, что вас научили никогда не злиться на своих детей, никогда не бить их, никогда не ненавидеть их. Из-за этого родители стали бояться. Это нечто новое. Дети всегда боялись своих родителей, но сейчас в Америке родители боятся своих детей. С точки зрения психологии, что-то пошло не так и дети могут сойти с ума или стать шизофрениками – у них могут начаться психозы и неврозы, с ними что-то может случиться в будущем, и родители будут нести за это ответственность. Итак, что же происходит? Если отец любит ребенка и при этом злится – что произойдет? Отец подавит свой гнев. А этого ребенок не простит никогда, потому что, когда отец подавляет свой гнев, гнев становится холодным.

Постарайтесь понять это. Холодный гнев – от дьявола; горячий – от бога. Горячий гнев прекрасен, он живой; холодный гнев – мертвый, отравляющий.

Когда отец действительно горячится, покрывается испариной и бьет своего ребенка, ребенок знает, что отец любит его, иначе зачем бы он так волновался? Но когда отец холоден, саркастичен, не сердится, но при этом находит способы продемонстрировать свой гнев – холодные способы: его движения, то, как он входит в дом, как смотрит или не смотрит на ребенка.. Эта холодность показывает, что отец не любит ребенка, его любви недостаточно для горячего гнева.

И это создало на Западе разрыв между поколениями, это и ничто другое. Дети растут сами по себе; родители пребывают в своих холодных, мертвых эмоциях.., в тюрьме. Между ними огромная дистанция. Между ними нет общения. Отец не может разговаривать со своим ребенком, поскольку боится, что если он начнет говорить – действительно общаться, горячиться, – поднимется гнев. Поэтому лучше не разговаривать – избегать напряженных ситуаций, избегать общения.

То же самое произошло на Западе между женами и мужьями, и сейчас это происходит на Востоке – потому что Восток исчезает. К концу двадцатого столетия весь мир станет Западом. Восток исчезнет, он сохранится только в книгах по истории, в музеях; он будет лишь ностальгическим воспоминанием. Восток исчезает – как географическое явление он останется, но ему не будет места в человеческом сознании.

Что же произошло на Западе? То же самое – если вы любите свою жену, как вы можете ее ненавидеть? Если вы любите свою жену, как вы можете ее ударить? Если она любит вас, она должна любить вас двадцать четыре часа в сутки – вы требуете невозможного.

В жизни все подчинено ритму. Только в смерти все абсолютно, в ней нет никакого ритма В жизни все подчинено ритму – приходит день, затем ночь. Гераклит говорит: «Бог есть лето и зима, день и ночь, голод и сытость, жизнь и смерть». Жизнь – это ритм, постоянно вибрирующее явление между двумя полярностями. Вы не можете никого любить двадцать четыре часа в сутки; если вы попытаетесь это сделать, любовь умрет. Вы можете любить человека интенсивно лишь в течение нескольких мгновений, затем вы должны заняться чем-то другим, потому что вам нужно сделать передышку. В противном случае любовь превратится в лихорадку, вас будет постоянно лихорадить – как вы сможете терпеть это двадцать четыре часа? За днем должна прийти ночь, а вместе с ней – отдых, расслабление.