Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Тщательное исследование, между тем, показывает, что для составления точной и полной библейской хронологии нет твердых данных не только в отдельных цифрах лет жизни патриархов, но и в самых родословных, которые не проведены с безусловной последовательностью. Так, в еврейском тексте в родословной послепотопных патриархов пропущен Каинан, и говорится, что «Арфаксад родил Салу», между тем как по греческому тексту 70 и по свидетельству св. Луки (3:36) Сала был внук Арфаксада и сын Каинана. Таким образом, здесь нужно допустить или ошибку в еврейском тексте, или, с другой стороны, слово «родил» понимать не в строгом смысле сыновства, а в смысле вообще потомства. Что слово это иногда употребляется в Св. Писании в таком именно широком смысле, показывает Мф 1:8, где читаем: «Иорам родил Озию»; между тем, из истории известно, что Озия был не сыном Иорама, а его праправнуком (Иорам – Охозия – Иоас – Амасия – Озия ). Еще неопределеннее употребление в еврейском языке слова «сын», которое часто прилагается к отдаленным потомкам. Лаван в Быт 29:5 называется сыном Нахоровым, между тем как в действительности он был внуком его от Вафуила (Быт 21:15 и 29); Шевуил в 1 Пар 24:24 называется сыном Гирсона, сына Моисеева, хотя жил несколько столетий спустя после него; Христос называется «сыном Давидовым» и т. д. Ввиду этого нет ничего невозможного в том, что бытописатель мог опустить некоторые звенья генеалогии патриархов допотопных и послепотопных, чтобы подвести их под известную симметрию – по десяти родов в каждой, подобно тому, как это сделал св. Матфей, опуская некоторые звенья родословной Христа, чтобы подвести ее под три симметрические группы, состоящие каждая из четырнадцати родов (Мф 1:17). Если же так, то библейская хронология не может быть определена с безусловною точностью, и определение ее может иметь значение лишь приблизительное, каковое и совершенно достаточно для главной цели библейского повествования, именно уяснения постепенного хода веры и нравственности ветхозаветного человечества, жаждавшего избавления свыше.

Но указанная неопределенность библейской хронологии отнюдь не дает места для произвольного отнесения сотворения человека на десятки и сотни тысяч лет до Р. Х., как это делают некоторые геологи, принимающие во внимание лишь показания слоев земли. Напротив, все более твердые и несомненные дынные показывают, что историческая жизнь человечества восходит не далее 5–6 тысяч лет до Р. Х., как это именно и выходит приблизительно по летосчислению 70 толковников, принятому православной церковью. Ввиду этого, последнее имеет больше значения и вероятия, чем еврейское, принятое западной церковью, и к этому убеждению начинают склоняться даже западные богословы (как например, Вигуру), припоминающие, что греческое летосчисление было принято и западной церковью, держалось в ней в течение шести веков и оставлено совсем не раньше XVI века. Разницу между этими системами летосчисления можно видеть из сравнительной таблицы (цифры обозначают годы до Р. Х.).

Но эти цифры колеблются в исчислениях различных ученых исследователей, и для окончательного установления требуют соображения их с показаниями последующих периодов библейской истории. Тогда исход из Египта нужно будет отнести к концу XV века, что склоняет весы вероятности в пользу еврейского летосчисления в этих позднейших периодах истории.

Предание о потопе распространено по всему земному шару и самая распространенность эта служит сильным подтверждением его исторической достоверности. Следы его в той или другой форме мы встречаем у народов всех частей света, хотя и с видоизменениями, объясняющимися влиянием местных условий и своеобразных воззрений различных народов. В Индии Ману спасается от потопа в корабле, который он построил по предсказанию рыбы, и по выходе из корабля совершает образцовую жертву. В Персии Йима спасается от потопа в огороженном саду на вершине горы, где вместе с ним спаслись и представители всего живущего на земле. Известие об окончании потопа принесено ему птицей каршиптой. В Греции было два предания о потопе: в Беотии спасся от потопа в корабле Огигес, древний царь беотийский, сделавшийся родоначальником послепотопного человечества, а в Фессалии – Девкалион и Пирра, корабль которых остановился на Парнасе. В Египте, где наводнение считалось благодеянием, так как от него зависело благосостояние страны, предание о потопе изменено было в том смысле, что нечестивый род человеческий наказан был язвой, истребившей его весь, за исключением немногих лиц, сделавшихся родоначальниками нового человечества. Жертвоприношение спасшихся людей и обещание богов не губить впредь человеческого рода ясно указывает на то, что под этим преданием разумеется именно видоизмененное сказание о потопе, тем более, что и главный действующий в этом событии бог (Нун, Ну) имеет звуковое сходство с именем Ноя. В Америке, именно в Мексике, предание о потопе весьма близко подходит к библейскому. Мексиканский Ной – Кокс-Кокс спасся с своей женой на корабле; для удостоверения в состоянии земли он выслал коршуна, который не возвратился; но затем посланная колибри принесла ему ветвь с распустившегося дерева, которая и засвидетельствовала об окончании потопа. У жителей островов Фиджи существует предание, что их острова вскоре после заселения их были потоплены и все жители погибли, но боги выслали две барки, на которых и спаслось восемь человек.

Но самое сходное с библейским сказанием предание халдейское. Оно давно уже было известно в передаче его вавилонским жрецом Берозом, жившим в III веке до Р. Х.; но так как можно было подозревать, что Бероз, как писавший по-гречески и в столь позднее время, мог привнести в свой рассказ и черты, заимствованные из Библии, то ему и не предавали должного значения до последнего времени, когда открыт был халдейский подлинник этого предания. Именно при разборе найденной в развалинах Ниневии библиотеки известного царя Ассирии Ассурбанипала английский ученый ассириолог Джордж Смит нашел и прочитал большую поэму, в которой 11-я песнь и содержит повествование о потопе. Поэма найдена в трех копиях с обозначением, что они сделаны с древнейшего подлинника (от XVII века до Р. Х.) и, таким образом, свободны от посторонних влияний. Герой поэмы некий Издубар, которому его предок Ксисутр, десятый из первобытных царей (Ной – десятый из патриархов), рассказывает о том, как он спасся от потопа. Когда боги решили погубить развращенный род человеческий, то бог воды Нуа (рыбообразный) повелел Ксисутру построить корабль в 600 локтей в высоту и ширину, взять с собой своих семейных, слуг мужских и женских и все, что было необходимо для семени жизни, и войти в этот корабль. В рассказе подробно описывается, сколько пошло материалов на построение корабля, сколько запасено было провизии. Когда Ксисутр вошел в корабль и затворил за собой дверь, то открылись все источники бездны, полились дожди, продолжавшиеся шесть дней и шесть ночей, и всякая жизнь на земле погибла. Корабль остановился на горе Низир. В седьмой день Ксисутр открыл окно и выпустил голубя, но он возвратился, не найдя сухого места на земле; возвратилась и выпущенная ласточка, но выпущенный затем ворон остался на трупах и тем дал знать о прекращении потопа. Совершенное по выходе из корабля жертвоприношение было угодно богам, и они обещали никогда впредь не губить рода человеческого потопом. Несмотря на отдельные черты различия, мы сразу видим, что здесь рассказывается о том же самом потопе, о котором повествует Библия. Это как бы лишь другая редакция того же самого рассказа, но уже носящая признаки потемнения и извращения и, что важнее всего, всецело проникнутая политеизмом, между тем как в Библии сказание является во всей своей первоначальной чистоте и истинности.