Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Затем Христос не упустил из внимания и слабой стороны в характере самого хозяина дома. Вечерю он устроил отнюдь не из каких-либо возвышенных целей, а просто из тщеславного желания показать свое богатство и свою мнимую щедрость, явно, однако же, выдающую надежду на отплату со стороны гостей тем же. Такое гостеприимство не имеет никакого нравственного значения. Доброту, оказанную бедным, ожидает более богатое возмездие, чем льстивое угощение друзей и богатых. Принимая друзей и родственников, не надо забывать беспомощных и страждущих. Расчетливая благотворительность есть не что иное, как замаскированное себялюбие. Богатый фарисей приобрел бы гораздо более надежное и нерушимое благословение, если бы пригласил остаться у себя несчастного, страдавшего водянкой, если бы бедняки, смотревшие на его пир, были бы также в числе его гостей.

В этом месте один из гостей, думая, быть может, что такое наставление было неприятно и сурово, вставил замечание, которое при данных обстоятельствах едва возвышалось над уровнем двусмысленной и плоской остроты (Лк 14:15–24). «Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием», – воскликнул он, как бы желая этим безличным замечанием загладить неприятность впечатления. Вместо того чтобы воспользоваться этим божественным назиданием, он, по-видимому, был бы более доволен, если б весь этот вопрос был отложен в долгий ящик для отдаленного будущего, как будто он был совершенно уверен в том блаженстве, о котором, очевидно, имел самое смутное и грубое представление.

Но Спаситель обратил его пустое замечание в новый случай для достопамятного поучения. Он сказал притчу с целью показать им, что «вкушение хлеба в Царстве Небесном» требует условий, которых не захотели бы принять именно те, кто были в такой полной уверенности касательно вкушения его. «Один человек, – сказал Он, – разослал множество приглашений на большой пир; но когда наступило время ужина, то все отказались. Один занят был своим хозяйством, и ему нужно было пойти и посмотреть вновь купленный участок земли. Другой только что купил пару волов и считал необходимым испытать их. Третий только что женился и настолько был занят своим семейным делом, что о прибытии его не могло быть речи. Тогда хозяин, разгневанный на этих непочтительных и неотзывчивых гостей, велел своим рабам немедленно идти по улицам и переулкам и звать всех нищих, увечных, хромых, слепых; когда это было исполнено и еще оставалось место, он послал своих рабов созывать даже бесприютных странников по изгородям и дорогам». Нравственное приложение притчи было очевидно для всех присутствующих. Преданное миру сердце, поглощенное хозяйственными ли хлопотами, накоплением богатства или просто чувственностью самодовольной жизни, несовместимо с истинным стремлением к пиршеству в Царстве Небесном. Язычники и парии, блудницы и мытари, придорожные рабочие и уличные нищие там могут оказаться скорее, чем книжники с своей кичливой ученостью и фарисеи с своей показной набожностью. «Ибо сказываю вам, – прибавил Спаситель от своего собственного лица, – чтобы ближе приложить к ним это нравоучение, – что никто из тex званых не вкусит Моего ужина». И так «много званых, но мало избранных».

Притча эта была живописным изображением деятельности Самого Христа. На пир своего благовестия Он призывал всех, но большинство званых, тех именно, к которым Он прежде всего обратился с благовестием, отказались от Негo, будучи поглощены обольстившей их суетой. Главнейшие вожди народа и высшие классы вообще, как теперь становилось очевидным, окончательно отказались принять благовестие. Зато на него с полной искренностью откликнулись все те страждущие и обремененные, все нищие, увечные и хромые, все мытари и грешники, которые, как обездоленные в мире сем, легче открывали дверь своего сердца для нового благовестия, возвещавшего им царство в ином лучшем мире. Когда книжники и фарисеи окончательно стали во враждебное отношение ко Христу, то Он остался в обществе этих именно мытарей и грешников, которые толпой собирались вокруг своего божественного Утешителя. Для гордых книжников и фарисеев такое сообщество Его казалось особенно унизительным и зазорным для пророка, и они громко роптали между собой, говоря: «Он принимает грешников и ест с ними». Низшие классы иудейского народа в это время находились в тяжелом положении. Междоусобные войны и римское нашествие наполнили страну развалинами и пепелищами. Ироды, правда, старались восстановить разрушенные города и отличались страстью к постройкам, но этим они тешили лишь свое честолюбие, а для народа это влекло за собой лишь новые налоги, еще более обременявшие его и втягивавшие в неоплатные долги. Недаром в притчах Христа так часто берутся примеры неоплатных должников. Их много было в действительной жизни. Этому способствовала еще римская система сбора податей посредством компаний откупщиков, которые через своих сборщиков, или мытарей, высасывали последние соки из народа. Бедственность экономического положения простого народа усиливалась еще оттого, что высшие классы отнюдь не заботились об улучшении участи своих меньших братий, а напротив, относились к ним с полным презрением. Те самые книжники и фарисеи, которые считали себя ревнителями религии и закона, с бессердечной холодностью смотрели на бедствовавшую массу своего народа, и презрительное отношение к ним возводили даже в особое правило закона. Потому-то когда Спаситель стал обращаться с своим благовестием по преимуществу к этой заброшенной и задавленной массе, то молва о Нем быстро разнеслась по всей стране и из разных притонов бедственности и нищеты к Нему собирались все эти труждающиеся и обремененные, которые доселе в своих высокомерных вождях не встречали ни любви, ни привета. Но Спаситель свою любовь не ограничивал и этим; Он простирал ее и на тех, кто были полным отребьем мира сего, именно грешников и мытарей, самое соприкосновение с которыми было для набожных фарисеев и строгих законников своего рода осквернением, требовавшим бесчисленных омовений. К невыразимому ужасу этих бездушных законников, Христос «принимал грешников и ел с ними!» Неудивительно, что они начали роптать на Него за это вопиющее, на их взгляд, нарушение общественного приличия; но когда ропот их дошел до слуха Господа, то Он преподал им высоконазидательный в этом отношении урок – в ряде поразительных притчей. «Кто из вас, – сказал Он, – имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяносто девять в пустыне и не пойдет за пропавшей, пока не найдет ее? А нашедши, возложит ее на плечи свои с радостью; и пришедши домой, созовет друзей и соседей и скажет: порадуйтесь со мною; я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста праведниках, не имеющих нужды в спасении».