Анна Гиппиус - Главный дар вашему ребенку

Крестные – это не фикция и не декор. Это самые главные люди в духовной жизни ребенка, отвечающие за него наравне с родителями. Только отвечают они не за питание и обучение, – а за веру во Христа.

Воспитывать младенца – это не сильно сказано? Да нет. В народе недаром говорят: «Воспитывай, пока попрек лавки лежит, вдоль ляжет – поздно будет». Глядя на младенца и вспоминая эту присказку, взрослые умиленно качают головой: ахти мне, как мило! Глядя спустя десяток с небольшим лет снизу вверх на выросшее чадо, качают головой уже горестно: права была народная мудрость, ох, права! Вона когда воспитывать надобно было, а теперь что делать? Только и остается, что каяться да на чудо Божие уповать.

С младенцем масса проблем. Кормление, закаливание, болезни или их грозный призрак, бродящий по квартире, игрушки-погремушки, прививки, раннее развитие (ясно же, не научишь дитя узнавать буквы, пока в коляске лежит, – время будет упущено безвозвратно!), усталость матери и способы ее преодоления и много-много других.

Все эти животрепещущие и реально важные темы – надежный хлеб бесчисленных авторов, пишущих на данную тему. Литературы – море. Посему мы коснемся их только немного – в контексте православного восприятия проблем.

Младенец – не полигон для испытания новых методов кормления, развития, воспитания и гигиены. Чем проще и традиционнее методы ухода за ним, тем лучше. Беда лишь в том, что никто из современных мамочек традиций – не знает. Да и откуда бы? Все было сломано до основанья, а затем построен наш, новый мир, в котором черное зовется белым и наоборот, а чаще необходимая информация просто отсутствует. Преемственность прервалась. То, что интуитивно знала любая мать, любая деревенская кормилица, – по крохам ищется в книгах энтузиастами и часто при этом перевирается, подстраивается под их собственные псевдотрадиционалистские теории.

Что же делать?

Очевидно, при чисто секуляризованном подходе к жизни как можно активнее включать голову и сердце.Продумывать предлагаемое до основания, до корней, до сердцевины. Отметать мало-мальски сомнительное. Не пренебрегать материнской интуицией. Степень слияния, сочувствия матери и ребенка в норме очень велика. Но даже при ущербном, неразвитом контакте все же мать только и может почувствовать, ощутить: вот это моему малышу пойдет на пользу, а вот это – не факт.

Если семья православная, то родители могут основываться на трудах православных педагогов и Учении Церкви. И не просто могут, но стремятся к этому, припадают к источнику жизни, который питал наших предков и продолжает питать нас, несмотря на то что мы этого не знаем и знать не хотим.

А чем новшества-то плохи? Тем, что эксперимент по своей сути всегда дает непредсказуемые результаты.На то он и эксперимент. Мы точно знаем, например, что высаживать (т. е. держать на весу) младенца, чтобы он пописал или покакал – нормально, так делали матери во всех народах во все века, вреда это принести не может. Поэтому когда супруги Никитины предлагают это, данный способ приучения к опрятности можно спокойно принимать. А вот нынешние памперсы – вещь, безусловно, безумно удобная (для взрослых), но совершенно неизвестно к чему ведущая (для детей). Есть предположения, что они ведут к последующему нарушению сперматогенеза у мальчиков, к раннему бесплодию из-за перегрева яичек; что, покрывая около трети поверхности тела младенца, нарушают выделительные функции кожи; что ребенку начинает нравиться теплое мокрое белье и это провоцирует искажение влечений: и к опрятности, и в ряде случаев – сексуальных.

Речь в данном случае не о памперсах. Они приведены лишь в качестве примера. Речь – о нововведениях. Может, пронесет, и все обойдется. А может, и нет. Интересны вам опыты над дитяткой? Готовы вы к тому, что отрицательный результат – тоже результат? Тогда – вперед! Хочется некоей предсказуемости? Тогда учтите, что сохранение потомства есть сфера традиций, и экспериментаторству здесь не место.

На Руси младенцев традиционно пеленали. Более того, – плотно увязывали в свивальники.

Свивальник – это длинная широкая полоса ткани. Например, 15–20 сантиметров шириной, метра полтора длиной. Им поверх пеленок плотно, но не слишком туго обматывают малыша, чтобы в итоге получилась компактная куколка – ручки-ножки почти неподвижны. Почти! В пределах разумного! Свободной в движениях остается только голова.

Уж наверное, прабабки в состоянии были изготовить рубашечки для младенцев! Например – пофантазируем – длинные просторные рубашки из мягкого, ношеного холста, не раздражающего нежную младенческую кожу, плотно зашитые понизу подола и рукавчиков. По типу конвертов наших, современных. Такая рубашечка вполне оставляла бы младенцу свободу движения. Зачем – пеленать да еще поверху свивать? Делать им было нечего, что ли?

Оказывается, при ограничении суеты движений ребенку остается внимательно следить за происходящим вокруг, вчувствоваться в окружающих людей и мир, и потому его личность упрочивает свою цельность, завязывает с миром реальные духовные и душевные связи, которыми впоследствии будет питаться его душа. Развеселые дрыг-брык-прыг концентрируют внимание на теле и телесном, на своих ощущениях и физическом состоянии, и именно это остается превалирующим в последующей жизни.

Младенческий возраст описывается церковными педагогами как возраст формирования духовного в ребенке. И, как выясняется, свивальник играет тут не последнюю – ох, не последнюю! – роль.

В среднем девять месяцев наши прабабки держали детей в люльке, под пологом из материнской юбки, спеленатыми, ограничивая их общение, в основном, членами семьи. И что – идиоты вырастали? Отнюдь. Скорее наоборот.

Кстати, в мусульманских странах с младенцами до сих пор обращаются примерно так.

Специалисты всех профилей не случайно отмечают все большую возбудимость и нервозность детей, агрессивность, повышенную двигательную активность. Кроме того, новорожденный, которого не пеленают, благодаря чему он активно движется, получает гипервентиляцию легких, которая тоже не способствует нормальному развитию мозга и отчасти провоцирует вышеперечисленные проблемы.

Свобода человека – не в праве махать руками, ногами и флагами. Не в чеканном марше несогласных. Свобода – в независимости от своих желаний, страстей и физических ограничений, насколько это возможно. Она достигается максимальным развитием души и навыком ставить тело и телесное на надлежащее, подчиненное место. Тело – инструмент души. Не наоборот.