Стивен Бэчелор - Что такое буддизм? Как жить по принципам Будды

Корзины сутт и винаи палийского канона для буддизма то же, что Новый завет для христианства или Коран и хадисы для ислама. Хотя было бы наивно считать содержание этих разделов Канона дословной записью сказанного самим Буддой, они, тем не менее, предоставляют нам обширный материал, который знакомит нас настолько близко, насколько это для нас возможно, с тем миром, в котором жил и проповедовал Сиддхаттха Г отама.

Для получения дальнейшей информации о палийском каноне и его формировании, см.: Richard Gombrich.What the Buddha Thought и. Norman К. R. A Philological Approach to Buddhism.

Как Сиддхаттхе Готаме удалось обрести индивидуальный голос и развить собственное учение, которое отличается от того, что мы видим в уже существовавшей до него индийской культуре, отраженной, например, в Упанишадах?

К тому времени, когда он начал свою проповедь в возрасте тридцати пяти лет, Готама, как кажется, уже развил просвещенное, но вместе с тем, критичное, уверенное и ироничное отношение к брахманским и другим верованиям своего времени. С самого начала он вводит такие понятия (например, обусловленное возникновение, памятование, Четыре Благородные Истины), которые кажутся беспрецедентными среди традиций, распространенных в долине Ганга.

Палийский канон проливает очень мало света на этот вопрос. До того времени, как в возрасте двадцати девяти лет Готама ушел из дома, нет никаких указаний на то, какое образование он получил, какую работу или другие обязанности он выполнял, какие вопросы и проблемы его занимали. В рассказе содержится большая лакуна: нам просто не говорят о том, чем он занимался в годы своего становления. И за эти шесть лет между уходом из дома и пробуждением все, что мы знаем, – это то, что он учился у двух учителей, которые учили его созерцать «ничто» и «ни-восприятию, ни-не-восприятию» соответственно (то есть седьмую и восьмую джханы), и потратил неопределенный промежуток времени на практику самоумервщления. И то, и другое он в итоге отверг как неудовлетворяющее его запросам. В отчаянии от неспособности посредством аскетизма разрешить свое затруднение, он вспоминает время, когда он сидел «в прохладной тени миртового дерева», пока его «отец из клана Сакьев был занят работой», и «вошел и пребывал в первой джхане, сопровождаемой рассудительной и непрерывной мыслью, с восторгом и удовольствием, рожденными от уединения» (М1Ч. 36,1. 246, р. 340). Это воспоминание приводит его к мысли, что этот путь и есть путь к пробуждению (хотя, тем не менее, для тех, кто освоил седьмую и восьмую джханы, довольно странно не быть знакомыми с первой).

Мы должны принять на веру, что, согласно каноническому описанию, вся деятельность Готамы до его пробуждения состояла в изучении и последующем отвержении двух нормативных религиозных практик своего времени – беспредметного сосредоточения и самоумервщления. В каноническом рассказе не придается значение философским и религиозным вопросам, которые Готама мог обсуждать со своими товарищами-аскетами, так что мы не можем составить себе представление о развитии его идей. Такое жизнеописание отвечает интересам тех, кто настаивает, что пробуждение Будды – по сути, результат индивидуального духовного развития. Оно выходит за пределы традиции Упанишад, но. тем не менее, остается по сути внутренним мистическим опытом. Одного только мистического проникновения, однако, кажется недостаточно, чтобы объяснить своеобразие его учения. Традиционно буддисты полагают, что бодхисатта прожил многие жизни на пути к полному пробуждению и было только вопросом времени, чтобы он преодолел последнее препятствие к становлению Буддой. Однако для агностиков или тех, кто отвергает идею перевоплощения, этот ответ также неубедителен. Это всё равно что сказать, что его пробуждение было результатом божественной благодати, с точно такой же [слабой] объяснительной силой.

Если эти традиционные объяснения для вас не подходят, то как можно по-другому объяснить уникальность учения Сиддхаттхи Готамы? Одна гипотеза говорит о том, что в течение нескольких лет до пробуждения он знакомился с богатой культурой, которая не была исключительно брахманской. В то время единственным местом, где у него была возможность получить такое знакомство, был город Таксила (пали, ТаккавПа). Но находим ли мы в Каноне какие-либо основания для подобной гипотезы?

Таксила

В пятом веке до н. э. Таксила была столицей Гандхары (вапсШага), самой восточной сатрапии Персидской империи Ахеменидов, самой великой мировой державы того времени, чья территория распространялась далеко на запад вплоть до Египта. Город лежал приблизительно в 1100 километрах, то есть на расстоянии двухмесячного пути каравана, от Капилаваттху, где родился Будда. Располагаясь на перекрестке главных торговых маршрутов Азии, Таксила была заполнена персами, греками и прочими народами из других частей империи Ахеменидов. Этот космополитичный город был западным окончанием Северного пути, который начинался к югу от Ганга в Раджагахе, столице царства Магадхи, и затем проходил через Весали, Кусинару, Капилаваттху и Саваттхи, чтобы затем достигнуть границ Персидской империи. Примерно в то же время, когда родился Будда (около 480 г. до н. э), индийские солдаты из Гандхары сражались в рядах персидской армии в сражении ири Фермопилах, к северо-западу от Афин. Несмотря на примитивное развитие транспортных средств, люди могли и были готовы путешествовать на большие расстояния.

Таксила также славилась своим университетом, который сделал город самым великим центром учености в регионе. Предположительно в Таксиле преподавались ведические знания и восемнадцать «наук» (виджджа), хотя в Каноне упоминаются только военное искусство, медицина и хирургия, а также магия. При поступлении в университет студенты платили взнос учителю и поселялись у него в доме. Они должны были исполнять тяжелую работу по хозяйству для своего учителя взамен на его наставления, хотя, вероятно, более богатым студентам помогали слуги.

Известно, что некоторые из ключевых фигур в жизни Сиддхаттхи Готамы учились в Таксиле. Это три его современника: царь Косалы Пасенади, его друг и основной благотворитель, который женился на дочери кузена Сиддхаттхи Маханамы; Бандхула, знатный житель Кусинары в царстве Малла, южного соседа царства Сакия, который возвысился до командующего армией Пасенади, но был в конце концов убит царем (также в Кусинаре умер Будда); Махали, принц личчхавов из Весали, который ходатайствовал перед царем Магадхи Бимбисарой, чтобы пригласить Будду в город. Двумя другими, хорошо известными членами ближнего круга Будды, получившими образование в Таксиле, были Ангулимала, сын брамина из Саваттхи, который обучался в «черных искусствах» и затем хотел убить тысячу человек, чтобы погасить задолженность своему учителю в Таксиле, и Дживака, придворный доктор из Раджагахи, изучавший медицину в Таксиле. Дживака ухаживал за Готамой во время болезни и помог ему подняться в манговой роще в конце его жизни.