Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Два псалма – 88 и 131 – открыто говорят о тех обещаниях, какие Бог давал Давиду: в первом вспоминается, как Бог сказал, что никогда не оставит и не отвергнет род Давидов, – но потом, в стихах 39–52, звучит скорбь, ибо Бог, как кажется, забыл свое обещание. Возможно, это отсылка к Вавилонскому пленению и сопутствующей утрате монархии, – правда, только в том случае, если Мовинкель ошибался, когда счел, что эти слова относятся к ритуальному унижению короля на ежегодной церемонии. Другие псалмы не столь явно упоминают Давида. Псалом 2 и псалом 109 играли важную роль для творчества раннехристианских литераторов: считалось, что упоминание царя в них наделено мессианским смыслом, и Новый Завет отнес их к Иисусу:

Возвещу определение:

Господь сказал Мне: Ты Сын Мой;

Я ныне родил Тебя.

Сказал Господь Господу моему:

седи одесную Меня,

доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.

Клялся Господь и не раскается:

Ты священник вовек по чину Мелхиседека.

Здесь сам Бог обращается к царю и возвеличивает его почти до статуса полубога. Отсылка к Мелхиседеку, древнему царю-священнику Иерусалима (см. Быт 14:18–20), возможно, служит знаком того, что род Давида унаследовал все права царей Иерусалимских, правивших в городе прежде, чем его захватили израильтяне.

Итак, царь удостоен в Псалтири очень высокого статуса, и ни один из псалмов не критикует монархию. Выше мы видели, что те или иные псалмы вполне могли звучать на царских ритуалах, но уверенности в этом у нас нет.

Иерусалим.С монархией тесно связан статус Иерусалима, «города Давида». Вот что нам говорит псалом 121:

Иерусалим, устроенный как город,

слитый в одно…

Там стоят престолы суда,

престолы дома Давидова.

В ряде псалмов Иерусалим прославлен как центр и цитадель царства, а еще в нескольких упомянута традиция, согласно которой город был неприступен, поскольку Бог всегда его оберегал – вера в это некоторым образом связана с пророком Исаией; очень сложно сказать, разделял ли он сам эту убежденность или выступал против нее. Псалом 47 – классический пример темы, которую библеисты, изучающие Ветхий Завет, обычно называют «нерушимостью Сиона» [11]:

Велик Господь и всехвален

во граде Бога нашего,

на святой горе Его.

Прекрасная возвышенность,

радость всей земли

гора Сион; на северной стороне ее [12]

город великого Царя…

ибо вот, сошлись цари

и прошли все мимо [29];

увидели и изумились,

смутились и обратились в бегство.

Псалом 75 подтверждает подобный взгляд на Иерусалим, место, где «сокрушил Он [Господь] стрелы лука [30], щит и меч и брань» (Пс 75:3).

В каком контексте использовались псалмы, посвященные этой теме? Можно вообразить, что их читали перед битвой – а может быть, напротив, на регулярной основе, чтобы внушить уверенность в город царя. Артур Вайзер [13] предположил, что псалмы могли петься на ежегодном «царском фестивале в Сионе» – но так предполагали обо всех фестивалях, реконструкции которых воссоздавались учеными. Идея о нерушимости и, следовательно, безопасности Иерусалима, безусловно, владела умами многих читателей Псалтири, и она нигде не проявляется столь же ярко, как в псалме 45, по образцу которого Мартин Лютер создал свой знаменитый гимн «Ein feste Burg ist unser Gott» («Наш Бог – великий наш оплот»).

Бог нам прибежище и сила,

скорый помощник в бедах…

Речные потоки веселят град Божий,

святое жилище Всевышнего.

Бог посреди его; он не поколеблется:

Бог поможет ему с раннего утра.

Восшумели народы; двинулись царства:

[Всевышний] дал глас Свой, и растаяла земля.

Тора.И, наконец, главной темой некоторых псалмов является Тора. Мы уже отмечали это в псалмах 1 и 118. На Торе сосредоточена и вторая половина псалма 18, и такое впечатление, что в ней Тора сравнивается с солнцем – о котором говорит первая половина. Некоторые полагают, что здесь два псалма, последовательно соединенных воедино, но даже если так, кто-то, должно быть, видел связь двух тем: как солнце дает свет миру, так и Тора озаряет своим светом добродетельную жизнь.

Закон Господа совершен,

укрепляет душу;

откровение Господа верно,

умудряет простых.

Повеления Господа праведны,

веселят сердце;

заповедь Господа светла,

просвещает очи.

Страх Господень чист,

пребывает вовек.

Суды Господни истина,

все праведны;

они вожделеннее золота

и даже множества золота чистого,

слаще меда

и капель сота.

По сути, псалом 18 – это подробнейшее разъяснение совершенства Торы, и он весь написан в таком духе, какой мы видели в строках, представленных выше; а псалом 1 восхваляет того, кто верен Торе, и обещает ему процветание. Впрочем, в целом Псалтирь, вероятно, древнее, чем подобные воззрения на Тору: помимо трех упомянутых псалмов они мало в каких оставили такой же след. В общем, псалмопевцы одобряют жизнь, устроенную согласно закону и порядку, но у них еще нет формальной лексики соблюдения Торы, позволяющей описать такую жизнь.

Все эти темы невозможно просто объединить друг с другом, представив все так, словно для Псалтири характерно единое богословие, но они охватывают очень многое из того, о чем Еврейская Библия говорит в целом, и в этом отношении мы можем расценить Книгу псалмов как Еврейскую Библию в миниатюре.

Псалтирь ставит острейший вопрос об авторитете Библии. В случае с «учительными книгами» и предписаниями закона тексты по форме своей императивны, и можно, по крайней мере, увидеть, какой смысл они могли скрывать, если счесть их наделенными авторитетом, даже божественным авторитетом. Но Псалтирь, как и библейские повествования, не представлена в форме божественного обращения к своим читателям. По большей части речь там ведется от лица тех или иных людей, и порой они обращаются к другим людям (яснее всего это заметно в «учительных псалмах»), но чаще всего – к Богу. И как нам читать свод текстов, обращенных от человеческих созданий к Богу, воспринимая его как некое божественное обращение к нам? Христиане и иудеи, как правило, выбрали для этого разные подходы. Христиане уже давно склонны читать Псалтирь, да и другие книги Еврейской Библии, как пророчество. В Новом Завете Давида (предполагаемого творца Псалтири) часто называют пророком (например в Деян 2:25–36; 4:23–28), а отдельные стихи выбираются как примеры его пророческого дара – с акцентом на том, что он был способен предсказать приход Мессии в лице Иисуса:

Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления [цитата из псалма 15].