Сергей Пятыгин - Коаны

* * *

Простая соизмеримость – спросить человека, что важнее: вечность или один день, скажет, конечно вечность, однако в жизни готовы довольствоваться одним днем, презирая законы вечности; лишь одной жизнью, не задумываясь, к чему она приведет и куда идти.

* * *

Не случайно сказано: «Ступень, вторично проходимая, значительно труднее». Так и в любви земной, кажется, что человек пережил всю гамму радости и страдания от этого чувства, и уже ничто не выведет его из равновесия, но стоит дать чувству свободу, и оно опять захватывает, даруя новые, еще невиданные восторги, которые потом оборачиваются столь же невиданными разочарованиями разбитых надежд. Показывая нам беспредельность чувства, как и мироздания.

Именно поэтому каждый следующий этап жизни должен быть озарен любовью более бескорыстной, лишенной привязанности, если можно так сказать: чувством ради чувства, когда грубость человеческая уже не сможет понизить вибрации высокой Любви, именно так можем приблизиться к пониманию любви Владык, любви космической.

А тем, кто привязан к своим возлюбленным, также и тем, кто ненавидит врагов, можно сказать закон Космоса – все точки в пространстве пересекаются; иначе говоря, то, что здесь считается как «я» и «они» на Высших Сферах может сказаться единой Сущностью.

* * *

Ложь на Высших мирах не существует, значит и человеку, идущему путем эволюции ни к чему постигать такую «науку». И только желающий странствовать по подвалам бытия пусть прилагает энергию в этом направлении.

Если даже среднему человеку говорить ложь доставляет некоторый дискомфорт, то неужели трудно представить, что есть люди высоконравственные, для которых ложь будет доставлять даже физическую боль?

Блаватская пришла – посчитали фантазеркой, Рерихи на опыте доказали – их не захотели слушать. Пусть даже по-человечески посчитают фантазией, даже в этом случае стоит ознакомиться, пусть как фантастика увидится многими путь эволюции, и все-таки, даже так сознание человеческое раздвинет свои горизонты.

* * *

Бедность не от недостатка денег, а от обилия желаний. Есть поговорка – всякое благополучие принадлежит душе довольной своей долей: для того, кто носит башмаки, не вся ли земля покрыта кожей?

* * *

Проезжал мимо кладбища, действительно, ограда обособленности материи. Даже здесь, оставив тело земле, люди пытаются обособиться – моя (моего) могила – и устраивают забор (наверное, чтоб не сбежал!?).

* * *

Опять-таки, возвращаясь к вопросу о вреде сквернословия, можно понять, что не само слово является осквернителем, а та мысль, так сказать, душа слова – изобразительный знак, которой есть само слово; а если по-другому, то как тогда понять, что слова других языков, совпадающие по звуку с нашими матерными словами, несут в себе совершенно приличный смысл и соответственно не имеют притягательности злого начала. И так тоже можно уяснить первенство мысли во всем. Сказал Учитель – слова есть корабли мысли.

* * *

Желающим чудес и проявлений Тонкого Мира для удовлетворения своего любопытства или для удовольствий, можно сказать слова из «Агни Йоги»: «В то время, когда один посылает сердце свое во спасение ближних, другой утопает в явлениях Тонкого Мира… Психизм есть окно в Тонкий Мир, но учитель скажет школьнику: «Не оборачивайся часто к окну, но смотри в книгу жизни».

* * *

В древности милостыню творили к монахам, чтобы они могли, не отвлекаясь, направлять всю внутреннюю энергию в молитвенном служении высшим силам, возвращая людям милость духовную, теперь милостыня стала бизнесом ничтожеств; а священники проводят время шатаясь по коридорам власти.

В древности отшельники уединялись от мира для развития и устремления своего сознания, теперь есть наказание одиночеством для самых жестоких преступников.

* * *

Сказал Иисус – И мы встретимся там, куда палачи не приходят.

* * *

Кто любил, тот сможет понять смысл сказки «Лягушка-царевна». Действительно, созревший для любви дух посылает в пространство стрелу своей любви, которую находит обычная девушка. Но влюблённое сердце дорисовывает милые черты до идеала, иначе говоря, до царевны. И, забывая, что перед ним обычный человек, со своими слабостями, он спешит сжечь кожу обычности, и, вскоре, наступает момент когда необходимо отправляться на поиски своей любви в «три-девятое» царство, ибо спутница не была готова к гармонии высокого чувства, и по-человечески решила любовь как порабощение воли.

Но поиск идеала поведёт Ивана-царевича через многие страдания и испытания, развивая его душу-сознание, и доведёт его до «три-девятого» царства – Высшего мира (мира мысли), где плоть не искажает идеалы и разум не затмевает сердце.

* * *

Толпа, она и в храме толпа, давайте сравним с общинами первых христиан, где долго приглядывались к человеку, прежде, чем принять в общину, именно сообщество братьев и сестер. Можно сравнить людей со цветами, молитву с запахом, а Бога с тем, кто внимает ароматам. И представим, как в общине букет подбирался цветочек к цветочку годами, создавая прекрасное созвучие; тогда как в современных храмах это похоже на сорванные без разбора цветы, когда запахи столь разнообразны, что рядом с благоухающей розой цветок, гниющий на корню; и аромат прекрасного цветка рядом с запахом табака или хмеля – так и до аллергии недалеко!

«Одни скажут – любить можно только одного человека; другие скажут – любить можно только близких и родственников. Ответьте им – любовь беспредельна, и только сосуд вашего сердца и ширина сознания, являются мерилом вашей любви!»

Космический закон сохранения энергии действует и в любви. И каждый получает ответное чувство в размере своей души! Кто же скажет сердцу – до сих и не далее?

* * *

Если понаблюдаем, можем увидеть что наша жизнь, в сущности, посвящена поискам удовольствий: работаем в поте лица чтобы потратить средства на комфорт или удовольствия, в часы досуга ищем лишь развлечений. Но что для человека дом – место, куда он ходит поспать, и его комфортом пользуется лишь в коротких промежутках между работой и сном; а за удовольствиями неизбежны страдания, одно без другого не бывает. Поучительно сказал по этому поводу Шопенгауэр:

«Умный человек прежде всего будет стремиться к удалению себя от тревог и печалей, к покою и досугу, следовательно, будет искать тихой, скромной, но, по возможности, неприкосновенной для постороннего жизни и, сообразно с этим, после знакомства с так называемыми людьми изберёт себе уединение, а при великом уме – даже одиночество… Каждый человек может быть вполне самим собою только пока он одинок. Стало быть, кто не любит одиночества – не любит также и свободы, ибо человек бывает свободен только когда он один».