Т. Ирмияева - История мусульманского мира. От Халифата до Блистательной Порты

По преданию, арабы происходят от Авраама: живущие на севере – через Исмаила, живущие на юге – через Кахтана. Северные племена – низариты, или маадиты, южные – йемениты. Во времена Пророка Мухаммеда жители Мекки относили себя к низаритам, а жители Медины – к йеменитам, что порождало между ними вражду. Племена севера, названные по имени легендарного предка Низара (или Маада), подразделялись на две основные группы: рабиа и модар , переселившиеся еще до возникновения ислама в Ирак, где память о них сохранилась в названиях областей в бассейне Евфрата: Диар-Рабиа и Диар-Модар. От этих двух групп произошло множество племен: к одному из них, племени курейш , и по сей день живущему близ Мекки, принадлежал Пророк Мухаммед. На юге группа племен кахтан (одно из племен и теперь носит это название) подразделялась на группы химьяр и кахлан . Из кахлан, в числе других племен, вышли племена лахм , кинда и гассан . Эти группы племен и вывели арабов «на полный свет истории».

Йеменские царства столетиями участвовали в мировой политике. Начиная с III тысячелетия до н.э. в вавилонских надписях встречаются упоминания о царствах Маган (Маан) и Мелух (Амалек). К более позднему периоду относятся арабские надписи – около 800-х годов до н. э. Их можно разделить на две большие диалектные группы: минейские (царей Маана) и сабейские (царей Сабы). Кроме того, существовало древнее Химьяритское царство, расположенное вдоль побережья Красного моря. Караванные торговые пути соединяли эти царства с Сирией, Египтом, Месопотамией, а морские – с Индией.

В Аравии сошлись геополитические интересы Персии и Византии, в результате чего, например, Химьяритское царство после смерти царя Зу-Нуваса в 525 году было захвачено Эфиопией, за которой стояла Византия. Страной стали править эфиопские наместники. Одним из них был легендарный Абраха, именовавший себя «царем Сабы, Райдана, Хадрамаута, Йеманата и арабов гор и долин». Абраха попытался завладеть и Меккой, выступив против нее с войском, в котором были слоны – невиданные животные для арабов. Позже год похода Абрахи против Мекки (ок. 570 г.) получил название «год слона». После смерти Абрахи власть перешла к его сыновьям. Эфиопы были изгнаны из Аравии лишь после того, как один из потомков химьяритских царей получил военную помощь от Сасанидского Ирана. Но персидские наместники оказались еще более алчными и жестокими, чем эфиопские, и Южная Аравия до самого образования Халифата не могла вернуть себе былого политического могущества.

Иначе сложилась судьба племен лахм, гассан и кинда, переселившихся на север. Для охраны своих границ Персия и Византия привлекали бедуинов. Племя лахм обязалось охранять границу Персии, а племя гассан стало служить Византии. Это привело к быстрому усилению династий Лахмидов («персидских арабов») и Гассанидов («ромейских арабов»). Одно из ранних свидетельств воинственности бедуинов содержится в 38-й главе шестой книги «Церковной истории» византийского историка Созомена (первая половина V века). Рассказав об успешных военных действиях в Финикии, Палестине и на Синайском полуострове кочевых племен, предводительствуемых «сарацинской царицей Мавией», и о победе бедуинов над византийцами около 376 года, историк добавляет: «Многие из живущих там до сих пор об этом вспоминают, а сарацинами победа воспевается в стихах».

Столицей Лахмидского царства была Хира («Военный лагерь»), расположенная неподалеку от древнего Вавилона. Первый из лахмидских царей, известных истории, умер в 328 году. В сирийской хронике Иешу Стилита, написанной не позднее 518 года, есть упоминание о Лахмидах. Это рассказ о том, как во времена персидского шаха Кавада (488—531) «арабы, которые находились под его властью, когда увидели беспорядок в его государстве, стали разбойничать, насколько хватало сил, по всей персидской земле». Конечно, с таким положением вещей Сасаниды не могли мириться, и в 602 году последний Лахмид был заменен персидским наместником. Спустя несколько лет Лахмиды взяли реванш, разбив персов при Зу-Каре (ок. 611 г.). Это была знаменательная победа: арабы убедились, что их могущественные покровители не являются непобедимыми.

Гассаниды, в противоположность Лахмидам, не имели своей постоянной территории и занимали Финикию, Палестину и часть владений древних набатеев. Излюбленным местом их пребывания была область, лежавшая к югу от Дамаска. Своего расцвета Гассанидская династия достигла в 529 году, когда византийский император Юстиниан назначил одного из Гассанидов предводителем арабских племен в Сирии, присвоив ему высший титул филарха и статус патриция.

Третьим южным племенем, переселившимся на север, было племя кинда. Оно задержалось в Центральной Аравии и в конце V века основало там царство при поддержке Йемена. В течение немногих лет Киндиты возвысились и захватили город Хиру, а также распространили свое влияние на Хадрамаут и восточное побережье Аравии. Но в 529 году Лахмиды перешли в наступление и вернули Хиру, нанеся Киндитам сокрушительное поражение. Династия Киндитов не смогла отстоять свои притязания, поскольку Йемен сам в этот момент переживал кризис из-за дворцовых интриг. Киндиты попытались обратиться за помощью к Византии, но против этого выступили союзные арабские племена, и тогда династия окончательно потеряла власть. После этого племя кинда вернулось в Южную Аравию. О гордости и свободолюбии бедуинов свидетельствуют следующие строки поэта Абида ибн ал-Абраса:

Ты объявил, что призовешь Цезаря на помощь?

Тогда ты наверняка погибнешь, став сирийцем.

Но мы не согласны никому подчиняться,

Пока сами можем вести за собой невзнузданных людей.

Отношение бедуинов к верховной власти было сдержанным. Незадолго до рождения Пророка Мухаммеда какой-то человек едва не стал королем Мекки, а затем нечто подобное чуть не произошло и с одним из противников Мухаммеда в Медине. Описания этих событий свидетельствуют о том, что бедуины испытывали недоверие и враждебность к личности, оторванной от племени, руководствующейся лишь собственными интересами. Король ( малик ) или властитель ( рабб ) не являлись для них олицетворением земного могущества. Но превосходство своего племени над другими наполняло араба гордостью. Отношение к власти выразил со свойственной ему лаконичностью поэт ал-Кутами:

Сегодня мы повинуемся нашему повелителю,

завтра мы не слушаемся его.

Мы не чувствуем себя обязанными

всегда искать его совета.

Все это говорит о том, что для арабов земная власть не являлась объектом стремлений, и вместе с тем свидетельствует, что представление об истинной власти было у них более зрелым, чем у других народов. Объединения арабских племен не были политическими, это были «конфедерации», связанные клятвой побратимства ( тахалуф ). Победу ислама и его беспримерное шествие по миру ученые обычно объясняют воинственностью арабов, не позволившей им основать «разумное» государство и толкавшей их на изматывающее сопротивление завоевателям, а вместе с тем и культурным влияниям. Обессиленные этим якобы бессмысленным сопротивлением, арабы «уже не могли остановить распространение ислама». Пусть эти объяснения остаются на совести ученых, которые представляют себе культурное и экономическое положение населения той или иной страны не иначе, как находящимся на «содержании» у государства, отчего и образ жизни древних арабов все еще остается для них неясным.