А. Григоренко - Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность

Практически все либерально-демократические исследователи русского сектантства причины популярности последнего в народе видят в экономических, политических, правовых и иных объективных условиях жизни русского народа. Росту сектантских настроений среди российского населения, считает С. П. Мельгунов, «содействуют в большой степени ненормальное правовое положение, противоестественные социальные и экономические условия жизни народных масс, которое является характерным признаком жизни деревни в наши дни. Этими преимущественно экономическими условиями, создающими атмосферу безотрадной жизни, должно объясняться развитие сект… Религиозный экстаз дает возможность забыть об окружающих невзгодах». 65 65 С.П. Мельгунов. Из истории религиозно-общественных движений в России XIX в. С.228.

С мнением С. П. Мельгунова о причинах возникновения сектантства в России солидаризируется другой исследователь религиозно-духовных исканий русского народа А. С. Пругавин. Он, в частности, указывает, что «вопрос о расколе тесно органически связывается не только с вопросом, касающимся церкви, духовенства и школы, но также со всеми теми вопросами нашего общественного быта, которые относятся к правовому и экономическому положению народа». 66 66 А.С. Пругавин. Старообрядчество во второй половине XIX в. С.88 Свой вывод А. С. Пругавин обосновывает на конкретном материале из истории различных религиозных движений в России в XIX в. Повествуя о религиозном движении так называемых немоляков-упорщиков и медальщиков, он убедительно показывает, что «все эти секты являются прямым результатом ненормальности экономических условий, окружающих массу нашего крестьянства». 67 67 Там же С.89 Такового же мнения он придерживается и при исследовании истории зарождения другого популярного на Урале религиозного движения – секты неплательщиков. «Появление секты неплательщиков, — говорит он, — является прямым и характерным продуктом известных условий социальной жизни русского крестьянства». 68 68 А.С. Пругавин. Неприемлющие мира. Очерки религиозных исканий. Анархическое течение в русском сектантстве. М., 1918. С.9 «Возникновение этой секты, — уточняет он, — относится ко времени введения крестьянской реформы, вызвавшей в среде заводского населения многие недоразумения и недовольство», в результате чего «движение, вызванное причинами аграрного и социального характера, в своем дальнейшем развитии постепенно вылилось в форму религиозных сект с явно выраженными тенденциями анархического характера с полным отрицанием церкви и государства со всеми их установлениями». 69 69 А.С. Пругавин. Указ. соч. С.7, 10

Связывая возникновение сектантства в России в конце XIX в. с социально-экономическим кризисом, охватившим страну в результате перехода национальной экономики на рельсы буржуазно-рыночных отношений, либерально-демократические авторы дают соответствующую морально-политическую характеристику тем, кто вставал под знамена сектантской идеологии. По мнению С. П. Мельгунова, «сектанты являлись у нас всегда наиболее мыслящими и передовыми элементами в народной среде». 70 70 Мельгунов С.П.. Из истории религиозно-общественных движений. С.228. Обосновывая свою точку зрения, он писал: «Несколько лет назад, когда Россия напоминала еще спящее царство, когда в сознании политических деятелей, отказавшихся от прежней идеализации народных сил, стоял еще неразрешенным мучительный вопрос о переменах, происшедших в крестьянстве с того времени, как пали оковы крепостного рабства, сектанты, как передовые элементы в народной среде, своим сознательным отношением к общественным явлениям могли служить показателем происходящих перемен. При всем своем отрицательном даже отношении к направлению сектантской идеологии, в ней общественная мысль могла улавливать некоторые признаки, служившие ей путеводной звездой. Она отмечала нам несомненное пробуждение народного самосознания». 71 71 Мельгунов С.П. Указ. соч. С.231.

Что же касается всевозможных наговоров и потоков клеветы в адрес сектантов, то о них С. П. Мельгунов высказывался так: «Итак, все столь распространенные у нас «рассказы, толки и легенды» о народном мистическом сектантстве должны быть признаны в значительной степени совершенно необоснованными. В распространении этих легенд, к сожалению, больше всего, пожалуй, виновата наша беллетристика…» 72 72 Там же

С. П. Мельгунов, обвинив русскую беллетристику в распространении клеветы в адрес русских сектантов, имел в виду таких отечественных литераторов, как А. Мельников-Печерский, Д. Мережковский, А. Белый, которые красочно живописали «развратные хлыстовские радения», бездоказательно заявляли, что некоторые сектанты «обрезают грудь у богородицы, режут ее на куски, убивают младенцев, причащаются кровью, а тело сушат в порошок, с которым после пекут калачи» и т.п. К клеветнической кампании против старообрядцев и сектантов, изображавшихся на страницах части российских газет, журналов и романов в виде морально разложившихся людей, которым не место в обществе и которых поэтому надо изолировать в тюрьмах и психиатрических лечебницах, присоединились в конце XIX в. и некоторые российские ученые. Так, мрачный патологический тип сектантства в своих работах рисовал российский психиатр И. А. Сикорский. 73 73 И.А. Сикорский. Эпидемические вольные смерти и самоубийства. Вопросы нервно-психической медицины. Киев, 1897.

С резкой отповедью подобного рода измышлениям выступили представители либерально-демократического направления в исследовании русского сектантства Пругавин, Андерсон, Ясевич-Бородаевская в коллективной статье «Изуверские секты и веротерпимость». 74 74 См.: Мельгунов С. Церковь и государство в России. Вып.1. М., 1907. С.172-177. К ним присоединился и представитель марксистского направления в изучении русского сектантства В. Д. Бонч-Бруевича в работе «Кровавый навет на сектантов христиан». 75 75 В.Д. Бонч-Бруевич. Кровавый навет на сектантов христиан. СПб., 1918.

Образу русского сектанта как изувера, психопата и антиобщественного элемента, нарисованного православными авторами-сектоведами и их светскими единомышленниками, авторы либерального направления в изучении русского сектантства противопоставляют образы людей, обладающих исключительно положительными характеристиками, борцов с закоснелой бюрократической православно-монархической машиной.

«Искатели истины» — очень образно называет российских сектантов и старообрядцев В. И. Ясевич-Бородаевская. Раскрывая духовный и нравственный облик этих «искателей истины», жизнь и веру которых она изучала на протяжении 25 лет, Ясевич-Бородаевская с сочувствием писала следующее: «Все эти люди, движимые жаждой познать истину и осветить ею свою жизнь, глубоко заинтересовали меня и жизнь их, переполненная страданиями и горем, пропитанная насквозь горючими слезами и кровью, стала моим горем, моими страданиями, и нашла свое отражение в последующих работах… И чем глубже я окуналась в это бездонное море человеческого горя, тем непрерывнее становились страдания, предо мной раскрывавшиеся, перенося мое внимание от южного сектанства к старообрядчеству, от фактов и событий текущего дня к летописным страницам былого. Чем далее уходила я в область изучения народной жизни и разных религиозных течений, в их многообразии, тем ярче, среди царящего невежества и тьмы, вырисовывались предо мной эти смелые искатели правды и истины в своем духовном превосходстве и тем понятнее становилась для меня та пропасть, которая естественным путем образовалась между гонимыми и гонителями». 76 76 В.И. Ясевич-Бородаевская. Указ. соч. С. XI-XII