А. Булгаков - «Святая инквизиция» в России до 1917 года

Надо отметить, что официальная статистика давала довольно сбивчивые и противоречивые данные о количестве молящихся вне православных врат. «Еще при 10 ревизии 1858 года число явных раскольников определялось в 805 тысяч человек; причем, исследуя данные о расколе, «Военно–статистический сборник» Обручева говорит, что к этому числу зарегистрированных раскольников следует прибавить до 5 млн. лиц, явно к нему принадлежащих, а именно до 2 млн. лиц, показанных по отчетам духовного ведомства в 1859 году «исповедовавшимися, но не приобщившимися святых тайн», и до 3 млн. лиц, «неисповедовавшихся по нерадению» [129] Котельников А. История производства и разработки всеобщей переписи населения. СПб., 1909, с. 38. . Тут своеобразная головоломка: то, что упомянутые 5 млн лиц не являются старообрядцами, это скорее всего так. Но кем они были в 1858 году?

По этому поводу известный публицист А. С. Пругавин писал в 1880 г.: «Раскольник «записной» для причта человек потерянный, с него не получит он ни копейки. Напротив, «незаписной» составляет важную статью в домашнем быту церковнослужителей. За то, чтобы у него не исправляли треб, он платит гораздо дороже, чем усердный церкви прихожанин за исправление их» [130] Пругавин А. С. О необходимости и способах всестороннего изучения русского сектантства. СПб., 1880, с. 10. . Поневоле приходится удивляться находчивости русского человека, в данном случае — священника: выгоднее для своего семейного бюджета в отчетах не всех «раскольников» упоминать; чтобы он, священник, не приходил в дом к старообрядцу и насильственно не совершал там своих православных служб, старообрядец готов был заплатить больше, чем он платил бы как «записной».

И далее следует: «До каких поразительных неточностей доходила в этом отношении официальная статистика, можно судить по следующему примеру. В Пермской губернии в 1826 году показывалось 112 000 раскольников; в тридцатых годах при бывшем там архиепископе Аркадии обращено из них в православие ни больше, ни меньше как 100 000, но в 1841 году, по официальным сведениям, раскольников остается еще 108 000.Откуда явилась эта новая сотня тысяч раскольников, по–видимому, никто не интересовался знать» [131] Там же. .

«В Нижегородской губернии, по официальным сведениям, числилось 20 246 раскольников; по исследованию же статистической экспедиции их оказалось 172 500 человек, т.е. более в восемь с половиной раз.

В Ярославской губернии официально показывалось 7454 раскольника; по исследованию же статистической экспедиции их оказалось 278 417 человек, т.е. более в тридцать семь раз» [132] Там же. . И так — по всей России. Из журнала «Слово» 1868 года, по упоминанию Пругавина: «некоторые из новейших исследователей раскола определяют цифру раскольников, в настоящее время, в 13 000 000–14 000 000. Но нельзя не заметить, конечно, что все эти цифры произвольны и гадательны» [133] Там же, с. 14. .

А. С. Пругавин указывает на существенную, хотя и не единственную причину искаженных данных по статистическим отчетам; он приводит цитату из статьи профессора Казанской духовной академии г. Ивановского:

«Репрессивные меры правительства по отношению к расколу, в какой бы форме они ни проявлялись, ставят непреодолимые препятствия создать раскольническую статистику; потому что при таких отношениях раскольники будут скрываться от взора правительства; только под условием веротерпимости и возможна более или менее верная статистика раскола» [134] Там же, с. 15. .

Были еще и так называемые сектанты самых различных толков, которые вместе со старообрядцами составляли внушительную цифру. «По данным переписи, общее число старообрядцев, сектантов и уклоняющихся в России определялось в 2 173 738 человек (по официальной статистике. — А.Б.); между тем как, по имеющимся сведениям, численность их достигает 14–15 млн.» [135] Котельников А. История производства и разработки всеобщей переписи населения. СПб., 1903, с. 38. . Чтобы как–то упрятать в официальных отчетах большое количество инославных, счетчикам предписывалось действовать различными лукавыми путями. К примеру, Протокол 29 заседания Главной переписной комиссии от 6 июня 1896 г. гласит:

«Предложить доверительно гг. губернаторам Привисленских губерний с большим униатским населением сделать распоряжение по своим губерниям, чтобы «колеблющимся» не предлагалось счетчиками вопроса о вероисповедании, а отметка о вероисповедании делалась по ближайшим указаниям заведующих переписным участком на основании сведений, имеющихся у местных должностных лиц, и чтобы в счетчики в местностях с большим униатским населением избирались лица православного вероисповедания и притом близко стоящие к духовенству» [136] Там же, с. 37. .

Стоит ли комментировать такое предписание?

Понятно, что мы не можем знать подлинные данные о христианском инакомыслии, но даже приблизительное исследование дает информацию к размышлению. «Неизвестно, например, как официально агенты переписи на местах относились к бывшим униатам, которые венчались за галицийской границей по католическому обряду, как они отнеслись к детям, родившимся от такого брака, как они отнеслись, наконец, к нашим многочисленным сектантам» [137] Там же. . По мнению вполне компетентного в этих вопросах В. Д. Бонч–Бруевича, раскольников было в конце XIX века 25 млн, сектантов — 10 млн. Это при населении около 100 млн!

«По географическому распределению сектанты сосредотачиваются по преимуществу на юге России, в то время как на севере господствует раскол» [138] Бонн–Бруевич В. Д. Избранные атеистические произведения. М., 1973, с. 199.

Мнение, как увидим, весьма спорное. В Нижегородской епархии тоже разбирались «дела» о сектантах. Вот Дело № 446 в консистории о крестьянине Жегалове села Лопатино Арзамасского уезда, 25 лет. Исследование дела показывает, что «крестьяне ездят на заработки в Баку, где есть опасность заразиться штундобаптизмом» [139] Нижегородский государственный областной архив, фонд 570, оп. 559, дело № 446 за 1903 год. .

Капризна география распространения христианского неправославного мышления. Из Малороссии, к примеру, высылали на Кавказ в надежде, что среди мусульман сектантам будет неповадно противиться казенной вере. Но внутренние «эмигранты» выживали, и инакомыслие распространялось. В архивах Синода мы находим переписку государственных чиновников, которые решали для себя непростой вопрос: куда еще ссылать сектантов? Вот «секретная» бумага из Министерства земледелия, адресованная министру внутренних дел об отмене распоряжения о высылке сектантов в Закавказье и о высылке в Приморский [140] РГИА, фонд 797, оп. 91 (2 отд., 3 ст.), ед. хр. 127. и в Уссурийский край [141] РГИА, Там же, оп. 69 (2 отд., 3 ст.), ед. хр. 196. . Есть конкретные запросы, куда высылать сектантов? [142] РГИА, фонд 797, оп. 64 (2 отд., 3 ст.), ед. хр. 347. . Беспокойство было понятно: