А. Булгаков - «Святая инквизиция» в России до 1917 года

Издано в С. — Петербурге в 1886 г. В. Г. Чертковым, тем самым, которого выслали из России. Будучи за границей, он с помощью Л. Толстого публиковал сообщения и письма.

«… Мы видели их по разрешению полковника, который спросил нас: «откуда вы и зачем приехали?». Мы сказали ему: «Из Тифлисской губернии приехали посетить наших братьев». Он сказал: «Со всеми свидание не позволяется, только со своими родственниками и на малое время, не более как на один час». Свидание было стеснительное; но все–таки благодаря Господа Бога мы могли узнать на счет их жестокого и немилосердного наказания. Срезаются колючие розги по пяти и шести штук в один пучок и кладут в растяжку, заходят по одному человеку с той и другой стороны, напоенные водкой, и приступают, как разъяренные хищные звери, которые раздирают смирных и кротких овец. Секут до тридцати ударов так больно, что вся колючка лезет в мясо и рвет его кусками; по окончании этого сажают в одиночный холодный карцер на одни сутки, а ведь трудно сеченому на морозе; на другой день выпускают и дают им ружья и ведут на маршировку…» [533] Там же. .

Жалоба:

«Родной мой отец, Илья Поливан, подал на меня жалобу в Брусиловский волостной суд, в которой просил изъять из моего владения всю 1/4 часть надела, которым я пользовался в продолжении 13 лет. Волостной суд жалобу эту уважил и 7 сего июня приговорил изъять из владения моего означенный надел и предоставить в распоряжение моего отца. Оставшись с девятью (курсив мой. — А.Б.) малолетними моими детьми без законного права лишенным надела, я нахожу приговор этот лишенным всякого законного основания и подлежащим отмене по следующим основаниям. На сколько мне известно из словесных объяснений на суде моего отца, вся причина, по которой я лишен судом моего надела, заключается в том, что я изменил прежним православные убеждениям и стал веровать в Евангелие, т.е. отступил от православия и принял веру Евангельскую, которую мой отец и волостной судья называют штундистскою…

июня 20 дня 1903 г.» [534] Библиотека ГМИР, Приложение к «краткой записке».. .

«Приговором мирового судьи 3 участка Новоградволынского округа 18 июня 1905 года состоявшимся, мы признаны виновными в нарушении благоговении в церкви и приговорены к аресту по одной неделе каждый. Вся вина, за которую нас приговорил судья к аресту, заключается в том, что мы не православные, а исповедуем нашу веру в Бога по учению Христа Спасителя и Его Апостолов и не посещаем православных храмов. Отсюда возникла со стороны сельского священника ненависть к нам, который, постоянно негодуя на нас, 3 марта сего года приказал насильно забрать нас из дому и привести в церковь, где один из нас, Максим Кондратюк, от сильной тревоги и волнений, причиненных сельскими властями, заболел и стал просить сотского выпустить его из церкви на свежий воздух, так как ему сделалось дурно, но последний не выпустил его и велел нам стоять до окончания службы. Разговор этот, или лучше сказать, просьбу нашу слышал и священник Флор Синеутский, который вместо того, чтобы повелеть сотскому отпустить заболевшего Кондратюка, стал кричать на нас, чтобы мы не разговаривали, а по окончании литургии оскорблять нас словами…

июня 26 дня 1902 года с. Суемцы» [535] Там же. .

(адвоката — «штундиста», который и сам был подвержен притеснениям: родной сын покалечил его за его христианские убеждения. — А.Б. ):

«Паспортную книжку мне всегда выдавали из мещанской управы с надписью «исповедание Евангельское». 23 февраля сего года за № 724 мне выдали книжку уже с надписью «штундист». Почему это сделано, мне не объявили, а только сказано: «Жалуйтесь губернатору, тогда мы ему объясним». Книжку за № 724 я потерял, и на получение нового документа Киевская городская полиция выдала мне удостоверение от 11 декабря за № 11753, в дознании которого установлено и мое исповедание «Евангельское». Управа же, выдавая новую паспортную книжку 13 декабря за № 4944, снова написала мне «вероисповедание — штундист»… На вопрос мой председателю управы г. Щербинскому, на основании чего мне выставляют в мой документ кличку «штундист», он ответил: «Я убежден, что вы штундист и только, если вам не нравится — жалуйтесь на меня…» [536] Там же. .

При заявлении от 11 мая сего года мною представлено в Киевскую мещанскую управу две метрические выписки о рождении детей моих Николая и Анны, которых я просил внести в мой посемейный список и выдать им, как достигшим определенного возраста, свидетельства на жительстве в г. Киеве. Николаю мещанская управа свидетельство выдала и внесла его в мой посемейный список, а о внесении дочери моей Анны и выдаче свидетельства ей на жительство мне отказала на том основании, что она родилась не в православии, а в сектантстве. В виду того, что все законные мои дети должны числиться в моем посемейном списке законными моими детьми, независимо от того, родились ли они в православии или лютеранстве, совершен ли над ними какой обряд при рождении их или совсем не совершен, принадлежат ли они к православной церкви или вовсе ни к какому вероисповеданию — отказ мещанской управы нахожу незаконным, а просьбу мою подлежащей удовлетворению» [537] Там же. .

«Дело» № 117

Достигнув 20–тилетнего возраста и оставаясь по–прежнему в вере православной, я пожелал вступить в законный брак с троюродной моей сестрой девицей Натальей Афанасьевной Пархоменковой, 19 лет отроду, — обратился к местному приходскому священнику Платону Горшкевичу с просьбой бракосочетать нас, но последний просьбу нашу и просьбу моего родного отца баптиста Онисима Пархоменкова отклонил, потребовал от меня и моей невесты тут же в церкви при прихожанах произнести проклятие на исповедываемое моим родным отцом, Онисимом, вероучение. Боясь Бога и страшась делать какой бы то ни было религии, даже и магометанской, поношение, тем более проклятие на исповедываемое моим отцом Евангельское учение Христа Спасителя, мы требование это выполнить не могли, а потому и оставлены им неповенчаны. Мне кажется, что пока я и моя невеста остаемся верными православным убеждениям, требование священника Горшкевича является необоснованным, и за религиозные убеждения моего отца, или кого другого из сектантов, я не должен нести никаких ограничений по моей религии или ее обрядов. Всякие такие притеснения и несправедливости со стороны духовных наставников, при существующем в нашей семье разделении, послужат только к большему отпадению от православия остальных членов семьи» [538] Там же. .