Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.3

Однако из сказанного Исайей, что за неправды иудейского народа было сделано удовлетворение и что он был полностью исправлен рукою Господней (Ис 40:2)*, не следует заключать, что прощение грехов зависит от сносимых нами наказаний. Слова Исайи означают, что Бог как бы говорит: Я слишком сильно наказал и огорчил вас, так что сердца ваши исполнены тревоги и печали; поэтому пришло время, чтобы вы утешились вестью о милости и приняли Меня как Отца. В самом деле, Бог предстаёт у Исайи отцом, который вынужден проявить строгость к своему ребёнку, однако сожалеет о своей суровости, сколь бы справедливой она ни была.

34. Необходимо, чтобы верующие всегда обращались к этой мысли в минуты горечи и страданий. «Ибо время начаться суду с дома Божия,... на котором наречено имя» Господа (1 Пет 4:17; Иер 25:29). Что осталось бы детям Божьим, если бы они полагали, что переносимые ими страдания — это Божье мщение им? Ибо тот, кто, будучи поражён десницею Бога, считает, что Он для него — карающий Судья, не может не считать Бога своим гневным врагом и не может не ненавидеть бич Божий — своё проклятие и осуждение. Тот, кто станет думать, что воля Бога — наказывать его, никогда не сможет убедиться в Божьей любви к нему. Из Божьих наказаний (discipline) мы сможем извлечь пользу только тогда, когда поймём, что Он возмущён нашими пороками, но по-прежнему благосклонен к нам и полон любви. В противном случае с нами произойдёт то, о чём говорит пророк: «Надо мною прошла ярость Твоя; устрашения Твои сокрушили меня» (Пс 87/88:17). И о чём сказано в молитве Моисея: «Мы исчезаем от гнева Твоего, и от ярости Твоей мы в смятении. Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего. Все дни наши прошли во гневе Твоём; мы теряем лета наши, как звук*» (Пс 89/90:7-9).

Напротив, Давид говорит об отеческих наказаниях, дабы убедить нас, что они более помогают верующим, чем огорчают их: «Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим, чтобы дать ему покой в бедственные дни, доколе нечестивому выроется яма!» (Пс 93/94:12-13). Это великое искушение — когда Бог, освобождая от наказания неверующих и словно закрывая глаза на их злодеяния, проявляет требовательность и суровость по отношению к своим верным. Поэтому, чтобы утешить их и возродить, Он прибавляет к наказанию предостережение и научение Закона, то есть предуготовляет их спасение, направляя на верный путь. А в это время отверженные всё дальше уходят по ложному пути, устремляясь к бездне погибели. И безразлично, временное ли это наказание или вечное: ибо война, голод, мор и болезни суть такие же проклятия Бога, как и вечная смерть, если Господь предопределил для них этот конец и пользуется «временными наказаниями» как орудиями своего гнева и мщения нечестивым.

35. Всякий, я думаю, поймёт, какую цель преследует наказание, посланное Богом Давиду: чтобы преподать ему урок, как тяжко оскорбляет Бога убийство и прелюбодеяние, за которые Он проявил такую суровость по отношению к своему верному и возлюбленному служителю; а также, чтобы предостеречь его от таких поступков в будущем. Это не кара, претерпев которую Давид принёс какое-то возмещение Богу за свой грех. Здесь следует подумать о другом наказании, которым Бог поразил иудейский народ, наслав на него страшный мор («язву») за непослушание Давида, выразившееся в исчислении народа [2 Цар 24]. Давиду Бог простил грех. Но поскольку было необходимо преподать урок на все времена, равно как и склонить Давида к смирению, этот поступок не мог остаться безнаказанным и Господь сурово покарал за него своим бичом.

К той же цели направлено и всеобщее проклятие (malйdiction universelle), которое наш Господь объявил всему человеческому роду.

Поскольку, получив благодать, мы всё ещё несём на себе страдания, которым был подвергнут за непослушание отец наш Адам, то тем самым Господь увещевает нас, насколько неугодно Ему такое дело, как нарушение Закона, дабы, поверженные сознанием своей нищеты и смиренные, мы возгорелись более сильным желанием подлинного блаженства. А если кто-нибудь станет утверждать, что бедствия, которые мы испытываем в этой временной жизни, являются воздаянием Богу за наши грехи, то такого человека с полным основанием можно считать безумным. Именно это, как мне кажется, имел в виду св. Иоанн Златоуст, когда говорил: «Если цель Божьих наказаний в том, чтобы мы не упорствовали во зле и не ожесточались, то, как только Он привёл нас к покаянию, наказание больше не должно иметь места»а.

В соответствии с природой каждого Бог к одному относится суровее, к другому мягче. Поэтому, показывая, что Он вовсе не чрезмерен в наказаниях, Бог упрекает евреев, что по своему жестокосердию и упорству они, будучи поражаемы, не перестают поступать дурно (Иер 5:3). Тот же смысл Он влагает в сетования, что Ефрем стал «как неповороченный хлеб» (Ос 7:8): бичи Божьи, удары которых он ощутил, не проникли в его сердце и он не «пропёкся», дабы удостоиться прощения. Несомненно, тем самым Бог возвещает, что Он будет умиротворён, как только человек обратится к Нему. И если, наказывая за грехи, Он прибегает к строгости, то она как бы вырвана у Него силой, ибо грешники могли бы её предвидеть и исправиться добровольно. Однако, поскольку среди нас нет ни одного, кто бы не сбивался с пути, и поскольку все мы нуждаемся в наказании, то добрый Отец, заботясь о нашей пользе, касается своими бичами всех нас без исключения.

Так что весьма удивительно, почему паписты настолько привязываются к единственному примеру Давида и их не трогают многочисленные примеры, на которых нам показано прощение грехов, дающееся даром. Мы читаем, что мытарь ушёл из храма оправданным (Лк 18:14) и за этим не последовало никакого наказания. Получил прощение за свой грех св. Пётр (Лк 22:61). «Мы читаем о его слезах, говорит св. Амвросий, — об удовлетворении мы не читаем»6. Расслабленному было сказано: «прощаются тебе грехи твои» (Мф 9:2) — и не было на него наложено никакого наказания. Любое отпущение грехов, о котором упоминается в Писании, представлено как данное даром. Общее правило следует выводить из этого множества примеров, а не из того единственного, который заключает в себе — впрочем, не уверен — нечто особенное.

36. Даниил, советовавший Навуходоносору искупить свои грехи правдою и беззакония — милосердием к бедным (Дан 4:24), не имел в виду, что правда и милосердие станут причиной благосклонности Бога и искуплением от наказания. Ибо никогда не было иного выкупа, кроме Христовой крови. Говоря об искуплении, Даниил относил его более к людям, нежели к Богу. Оно как бы говорил: «Царь, твоё правление несправедливо и беспощадно. Ты угнетаешь слабых, грабишь бедных, дурно и беззаконно обращаешься со своим народом. За грабежи, угнетение и насилие, совершённые над ним, воздай теперь милосердием и правдой». Так же и Соломон, когда говорит, что любовь покрывает все грехи (Прит 10:12), относит это не к Богу, а к людям. Вся фраза звучит так: «Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи». Тем самым Соломон, пользуясь обычным приёмом сопоставления противоположностей, сравнивает зло, порождаемое ненавистью, с плодами любви. Смысл таков: ненавидящие ругают, оскорбляют, унижают друг друга, обращают всё во зло и упрёки. Любящие на многое закрывают глаза, многое терпят и прощают. Не в том смысле, что один одобряет пороки другого, а в том, что, терпя их, он исцеляет их увещаниями, а не разжигает обвинениями.