Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.3

Но когда прощение грехов получено, последующие дела оцениваются по заслугам. Ибо всё несовершенное покрыто совершенством Христа, вся скверна и нечистота смыта его чистотою и более не принимается во внимание. Когда вина за преступления, мешавшая людям делать что-либо приятное Богу, таким образом изглажена, когда пороки и несовершенства, пятнавшие и осквернявшие все добрые дела, искоренены, тогда добрые дела, творимые верующими, почитаются праведными или, что то же самое, вменяются в праведность.

9. Если теперь кто-нибудь, желая напасть на идею праведности через веру, мне возразит, то я прежде всего спрошу его, должен ли человек считаться праведным за два или три добрых дела, если он преступил Закон во всех остальных? Это было бы слишком неразумно. Затем я спрошу его: если даже он праведен по многим своим делам, но виновен лишь в одном,

то и тогда мой противник не может утверждать подобного, поскольку этому противоречит речение Бога, который объявляет, что прокляты все, кто не исполняет всех предписаний (Втор 27:26). Я готов пойти ещё дальше и спросить, существует хотя бы одно такое доброе дело, в котором нельзя было бы обнаружить какой-либо нечистоты или несовершенства? Как оно может быть таковым в очах Божьих, в которых даже звёзды нечисты [Иов 25:5] и Ангелы неправедны (Иов 4:18)*? Поэтому мой противник будет вынужден признать, что нельзя найти ни одного доброго дела, которое не было бы запятнано и испорчено — либо преступлениями, совершёнными человеком в других случаях, либо собственной нечистотой,

так что оно недостойно называться праведным.

Но если установлено, что благодаря оправданию верой дела, которые в противном случае были бы нечистыми, испорченными, недостойными предстать перед Богом (а тем более быть приятными Ему), теперь вменяются в праведность, то зачем нам говорить о праведности от дел, уничтожая тем самым праведность от веры, от которой та происходит и в которой заключается? Разве мы желаем походить на змеиный выводок, где дети умерщвляют матерей? Но ведь утверждения наших противников ведут именно к этому. Они не могут отрицать, что оправдание верой является основанием, началом, причиной, сущностью (matiиre), субстанцией оправдания делами. Тем не менее, они приходят к выводу, что человек не оправдывается верой, потому что в праведность вменяются добрые дела.

Итак, оставим эти нелепости и будем исповедовать истину, какова она есть: всякая праведность, которая может заключаться в наших делах, происходит и зависит от оправдания через веру, причём последняя от этого не уменьшается, но, скорее, утверждается, ибо её действенность проявляется ярче. Более того, не станем думать, что дела настолько ценятся после оправдания, данного даром, что они замещают его в оправдании человека или оправдывают «пополам» с верой. Ибо если бы праведность по вере не пребывала постоянно во всей полноте, нечистота дел непременно бы обнаружилась, так что они заслуживали бы только осуждения. Поэтому нет никакого противоречия в том, что человек до такой степени оправдывается верой, что становится праведным не только сам, но праведными считаются и его дела, даже если они того и не вполне заслуживают.

10. Тем самым мы не только допускаем, что в делах присутствует некая доля праведности (на чём настаивают наши противники), но и что Бог одобряет их, как если бы они были совершенны, — при условии, что мы будем помнить, на чём основана их праведность. Это устраняет все трудности. Дело становится угодным Богу, когда Он принимает его вместе с прощением. Но откуда берётся прощение, как не от того, что Бог рассматривает нас и всё, что мы делаем, в Иисусе Христе? Мы предстаём праведными перед Богом после того, как становимся членами тела Христова, ибо его невинность изглаживает наши грехи и наши дела считаются праведными, хотя в них прячутся пороки. Но они покрыты чистотою Христа и более нам не вменяются. Поэтому мы можем с полным правом сказать, что верою оправдывается не только человек, но и его дела. Но если праведность дел как таковая происходит от веры и от оправдания, данного даром, то не должно использовать её для разрушения и омрачения благодати, от которой она целиком зависит и даже заключена в ней; праведность соотносится с благодатью, как плод с деревом.

По этой причине св. Павел, желая доказать, что наше блаженство состоит в Божьей милости, а не в наших делах, подчёркивает слова Давида: «Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты; блажен человек, которому Господь не вменит греха» (Рим 4:7-8; Пс 31/32:1-2). Если кто-нибудь в противовес этому захочет привести неисчислимые свидетельства, где на первый взгляд утверждается, что блаженство заключено в наших делах, как, например, «Блажен муж, боящийся Господа» (Пс 111/ 112:1), «кто милосерд к бедным, тот блажен» (Прит 14:21), «который не ходит на совет нечестивых» (Пс 1:1), «который переносит искушение» (Иак 1:12), что «блаженны хранящие суд и творящие правду» (Пс 105/106:3; 118/119:1), что «блаженны нищие духом» и т.д., — то всё это не опровергает истинности сказанного св. Павлом. Ибо те добродетели, о которых говорится в приведённых свидетельствах, никогда не бывают у человека такими, чтобы они были приняты Богом сами по себе. Отсюда следует, что человек остаётся ничтожным до тех пор, пока не будет освобождён от своего ничтожества прощением грехов. Итак, все виды блаженства, о которых говорится в Писании, исчезают и гибнут, так что человек не получает плода ни от одного из них, если вначале он не получит блаженства в прощении грехов. Оно открывает путь всем другим Божьим благословениям. Отсюда следует, что это незаслуживаемое блаженство не только является главным и высшим, но единственным, если только мы не осмелимся утверждать, что оно отменяется теми благословениями, которые заключены в нём одном.

Теперь нет причин для того, чтобы мы поколебались и усомнились при виде того, что верующие часто именуются в Писании праведниками. Я признаю, что они носят это звание за свою святую жизнь. Но поскольку они больше стремились к тому, чтобы следовать праведности, нежели достигли в ней совершенства, то можно сделать вывод, что праведность дел как таковая подчинена праведности по вере, на которой она основана и от которой получает всё то, чем является.

И. Но наши противники продолжают настаивать на своём и утверждают, что св. Иаков противоречит нам с такой очевидностью, на которую невозможно возразить98. Ведь он учит, что Авраам был оправдан за дела и что мы все тоже оправдываемся делами, а не одной верой (Иак 2:14 сл.). Но я задаюсь вопросом, не желают ли они столкнуть св. Иакова со св. Павлом? Если они считают св. Иакова служителем Христа, то его высказывание нужно воспринимать в таком смысле, который не противоречит Христу, говорящему устами св. Павла. А Св. Дух через св. Павла утверждает, что Авраам получил оправдание по вере, а не по делам [Рим 4:3; Гал 3:6] и что посему все мы оправданы вне дел Закона. Тот же Дух объявляет через св. Иакова, что наша праведность заключается не только в вере, но и в делах. Очевидно, что Дух не может противоречить самому Себе. Как же согласовать эти утверждения?