Внутренний СССР - Сравнительное Богословие Книга 6

Можно сказать, что, во-первых, буддизм на поверку историческим временемоказался непригоден для индийцев в части социальной организации общества ( буддизм не поддерживал открытуюстратификацию общества на сословия и касты ). Во-вторых, буддизм оказался религиозной системой, которая можно сказать полностью удовлетворяла ( и удовлетворяет до сих пор ) мистико-религиозным чаяниямлюдей ( их психическому настрою ) множества регионов Южной и Юго-Восточной Азии, Японии, Китая — грубо говоря , тех регионов, которые находились восточнее и севернее Индии. Поэтому буддизм оказался средством распространения наработанного брахманами религиозного учения за пределы Индии — как религиозного обеспечения “мягкого” рабовладения, гарантирующего минимальную внутреннюю социальную напряжённость , в первую очередь между рабовладельцами и “господами”

[42](что было впервые успешно опробовано на опыте функционирования империи Ашоки в самой Индии).

· Процесс распространения буддизма шёл по принципу “мягкого” и неторопливого упреждающего вписания в его могучую и привлекательную мистико-“философскую” религиозную основу — основных принципов местных систем вероисповедания.Именно поэтому, вследствие непревзойдённого потенциально перспективного новшества ( многократные перевоплощения и посмертное воздаяние, оформленные и разработанные психотехники… ), а также весьма гибкой, далеко идущей терпимости к местным верованиям и их пантеонам — до сих пор считается, что буддизм сам подстраивался под культурные традиции самых разных народов Южной и Юго-Восточной Азии, не тревожа их религиозные чувства. Но, как мы уже знаем из последней главы предыдущей книги про Индуизм — учение брахманов ( которое взял за основу Будда Гаутама ) сильно не обрядностью и пантеоном, не культами для толпы: оно сильно мистико-“философской” и психотехнической основой . Поэтому местные религии ( не имеющие столь мощной и “прогрессивной” основы ), приняв мистико-“философскую” и психотехническую основу буддизма — автоматически оказывались вписаны сами в последний, вне зависимости от внешнего религиозного прикрытия (местные верования и их пантеоны).

Местные боги как правило находили своё место в пределах уже существующего буддийского пантеона — но в отношении «Будд» в конечном итоге местные боги занимали подчинённое положение, с чем соглашались местные народы, их “элита” и “жречество” , будучи пленёнными духовными основами буддизма. Однако, начинал распространяться буддизм, как правило не нарушая традиций, верований и культов стран распространения. Этот процесс облегчался тем, что у первобытных политеизмов уровня национально-государственных религиозных систем и у буддийской религии — общие « анимистические » корни ( вера в бессмертие души ). А буддизм предложил современное и перспективное развитие « теории о душе », близкое по мировоззренческой целеустремлённости многих национальных эгрегориальных систем. Иначе говоря, в религиозных эгрегорах национальных религиозных систем, которые впустили к себе буддизм — уже была потребность в их совершенствовании и развитии, которое соответствовало бы историческому времени: буддизм оказался « очень кстати », вписав в свой эгрегор местные эгрегоры вер.

В конечном итоге, по мере закрепления буддизма на местном уровне, происходило «усвоение» (поглощение) и изменение большинства первоначальных элементов культов и вероучений, которые заканчивались как правило — искоренением “аборигенных” традиций и даже иногда репрессиями против сторонников последних, которые поддерживались со стороны принявших буддизм “элит”. Но это в первую очередь касалось стран, уровень “культурно”-религиозного развития которых уступал уровню буддизма.

· Распространяясь в страны, уровень религиозного развития которых примерно соответствовал уровню религиозного развития Индии во времена зарождения в ней буддизма ( в первую очередь это касается мощи и алгоритмики доминирующих религиозных эгрегоров а затем — уровня канонических писаний и обрядов ), последний несколько трансформировался под их влиянием и существовал вместе с ними.

Последнее в первую очередь касается Китая. В Китае сложился конфуцианско-даосско-буддийский религиозный комплекс, в котором наглядно распределились религиозные сферы, сложившись в иерархию “наилучших” возможностей разных вер, в которых буддизму была отведена ведущая роль в сфере “этики” посмертного воздаяния :

Ш Конфуцианство преобладало в социально-политических отношениях и сфере социальной этики и являлось религиозной основой сословного разделения.

Ш Даосизм преобладал в сфере бытовых культов и являлся основой “философии” для рабов.

Ш Буддизм вошёл в китайскую цивилизацию с “философией” заботы о спасении душ верующих

, [43]замаливании грехов, ярко выразился в погребальных и заупокойных службах

. [44]

Поскольку конфуцианство , поддерживающее социальный порядок и даосизм , поддерживающий бытовой порядок, соответствовали сословному рабовладению ( подобному индийскому )

, [45]это говорит о том, что “философская” основа буддизма была не только совершеннееи выше “философских” основ существующих китайских религий

, [46]но она как никогда подходила для обеспечения рабовладения на высшем духовном уровне. В Китае буддизм “гармонично” удовлетворил своей “философией” и психотехниками желание “элит” сохранить социальную основу рабовладения и желание «низов» достичь “бессмертия”.

Механизм проникновения буддизма в другие страны, который можно проследить на примере Китая, заключался в следующем. Монах-миссионер морским или сухопутным путём пребывал в страну, имея при себе лишь поклажу “канонических” текстов — сутр . Найдя имущих и влиятельных покровителей (которые, естественно сами проверяли учение на «пригодность»), подвижник воспроизводил с оригинала (а иногда и по памяти) “канонический” текст. Штат переводчиков и писцов осуществлял перевод, обрастающий многочисленными комментариями, призванными « облегчить понимание его содержания ». Изданный и прокомментированный текст становился базовым для дальнейшей публичной проповеди — основной формы пропаганды учения в массах. Впоследствии вокруг учения образовывались сообщества мирян, а затем и самостоятельные школы буддизма.