Сергей Бычков - Плотина Фараона и Первая еврейская революция

Аарон почернел лицом и ходил злой ища повода к кому бы придраться, но домашние знали это и старались не попадаться ему на газа.

— С голода не помрём, — думал Аарон, копаясь в сарае как жук в навозе, — крокодилов будем ловить, и жрать их на худой конец, но где взять деньги на налог. Мысль о том, что придётся продавать свои земли Фараону, в счёт уплаты налога, делала его жизнь невыносимой. Для него, знавшего каждый бугорок его, обильно политый потом земли, эта мысль означала смерть. Он вставал и засыпал, думая только об этом, и для него всё остальное перестало существовать. Позавчера, ночью, видя как он мучается и чтобы хоть на мгновение отвлечь его от проклятой заботы, Елисавета попыталась его приласкать, а он старый придурок резко оттолкнул её и заорал на весь дом: — Ты что, совсем с ума спятила,

1. Библия. Исх.10:14,15

2. Библия. Исх.9:6

ты не нашла другого времени чтобы заниматься этой ерундой!? Жена обиделась, а он весь следующий день вспоминал об этом и, чертыхаясь, укорял себя за эту несдержанность. Стараясь загладить свою вину, он попытался приобнять её, но Елисавета огрела его полотенцем, и окатила таким взглядом, что он отступил от неё, и решил не злить зверя.

— Ничего, — с печалью подумал он, — вот поправлю дела, и тогда ты опять будешь задыхаться в моих объятиях.

Повинуясь привычке не сидеть без дела, Аарон, развесив в сарае сеть, принялся за её починку. После прошлогоднего мора рыба появилась, но её было ещё слишком мало, что прокормить Египет и вчера Аарону с младшим сыном стоило большого труда поймать три небольших карася, а внезапно выскочивший из тростника крокодил так напугал Аарона, что он долго оглядывался, прежде чем зайти в речку.

— Ты чего такой трусливый сегодня, — поднял его на смех сын, — боишься каждой лягушки.

— Лучше десять раз испугаться, чем один раз обмараться, — с опаской поглядывая на тростник, хмуро заметил Аарон.

К возившемуся в сарае Аарону заглянул незнакомец и, убедившись, что Аарон один, весело поприветствовал его.

— Опять сыщик пожаловал, им, что делать больше нечего, — зло подумал Аарон и приготовился слушать его дурацкие вопросы.

Но он ошибся и незнакомец, чьё лицо напоминало Аарону о ком то, кого он встречал раньше, приветливо поглядывая на него произнёс, что его брат Моисей желает с ним встретиться.

— ?!

— Придёшь?

— Приду!

В другое время Аарон ни за что бы, ни согласился встретиться с государственным преступником и обошёл бы его десятой дорогой, но его пронзила мысль, что у Моисея могут быть деньги и брат поможет ему рассчитаться с налогом.

— Тогда, как стемнеет приходи к цирюльнику Моше. Ну и вроде взрослый, сам понимаешь, чтобы ни одна душа не проведала, — толи предупредил, толи предостерёг Аарона незнакомец и исчез за дверью.

— Неужели мне удастся выкрутиться с помощью незнакомого брата, — почему то веря, что ему займут денег, обрадовался Аарон и эта надежда породила уверенность что всё так и случиться. За многие дни он расслабился и от этого замурлыкал свою любимую мелодию *Молотите волы мне зерно*.

Жена вышедшая из дома, чтобы развешать постиранные тряпки и не видевшая таким мужа много дней, удивлённо вскинула брови, и её сердце радостно забилось. Она хорошо знала Аарона и если он мурлыкает своих волов, то значит, дела пошли в гору или, по крайней мере, что-то случилось хорошее.

Как стемнело, Аарон потихоньку выскользнул из дома и направился на встречу с незнакомым братом.

— Какой он, — думал Аарон, — наверное, разбойник каких поискать, коль весь Египет его ищет. Да чёрт с ним, он не собирается с Моисеем детей крестить, пусть только даст денег до следующего урожая, а втянуть себя в смертоубийство какое-нибудь, что он опять, наверное, замыслил, Аарон не позволит. Вот и Елисавета тоже самое говорит.

У Аарона никогда не было секретов от своей жены, и он рассказал ей о визите незнакомца и что он хочет занять деньги у Моисея.

— Ой, смотри Ааронушка, не дай себя обмануть, — шептала она, чтобы не слышали сыновья, — если увидишь, что он замыслил нехорошее сразу беги домой, пропади эти деньги пропадом, чёстно жили и честно помирать будем. Уже на крылечке она стянула с его пальца серебреное кольцо, единственную дорогую вещь, которую имел Аарон, и пожелала ему доброго пути.

Осия, весь остаток дня, наблюдавший за домом Аарона, на случай если тот побежит к страже, дождался, когда Аарон войдёт в парикмахерскую и неожиданно появившись сзади, запер дверь на задвижку.

— Проходи в подсобку, — сказал он вдруг оробевшему Аарону и уселся в Мошено кресло, словно собираясь, чтобы тот его подстриг.

Аарон уже десять раз пожалел, что пришёл на эту встречу, но Осия запер дверь и отступать было поздно.

— И зачем я сюда пришёл, — с тоской подумал Аарон, проходя в подсобку, — не иначе тут заговор затевается, а мне крестьянину это совсем ни к чему, мне пахать землю надо, а не политикой заниматься. Это другие пусть властью играют, а мне с этого хлеба не жать.

В подсобке Арон увидел загорелого до черноты мужчину своих лет, и так как в комнате больше никого не было, он решил, что это и есть его знаменитый брат.

— Присаживайся на стул, поближе, — проговорил мужчина на ломанном арамейском языке(1) не вставая с Мошеной кровати, но потом, видимо передумав, всё — таки встал и обнял стоявшего Аарона.

— Садись, садись и рассказывай, как вы тут поживаете.

— Да как, — промолвил Аарон, присаживаясь на краешек стула, — сам, поди, знаешь, бедуем. Одна забота, как собрать деньги, чтобы налог выплатить. Тут Аарон оживился и заискивающим голосом произнёс: — Выручи брат, займи денег, иначе землю потеряю. Я тебе по гроб рабом буду, всё что хочешь, сделаю, только выручи, займи бога ради.

— И многие так бедуют, или только ты один в Гесеме? — спросил его Моисей.

— Да полно тебе, скажешь тоже один, — хмуро ответил Аарон с нетерпением ожидая, что же скажет ему Моисей насчёт денег, — весь народ воем воет, того и гляди детей своих в рабство продавать начнут.

— Ну а если я тебе дам денег, выручит это тебя?

— Да, — быстро ответил Аарон, обрадованный словом, дам денег, — да со своей землицей я быстро поднимусь, она у меня знаешь, какая, рабом твоим буду, начал он опять, — ради бога выручи Моисей.

— Ну, а если опять придёт саранча, засуха, потоп и ещё бог знает что, так мне что тебе деньги каждый год давать, — жёстко перебил его Моисей. Аарон опустил голову.

— Не за этим я пришёл сюда Аарон, рискуя каждую секунду своей жизнью. Я пришел, чтобы навсегда решить проблему земли и освободить крестьянство от несправедливых поборов. Я пришел, чтобы снять все эти фараоновские путы с рук трудового народа и дать им долгожданную свободу и справедливость. Я пришёл принести им долгожданный достаток и процветание! И я готов умереть за счастье моего народа, — с пафосом закончил свою речь Моисей, и у него самого перехватило горло от гордости за себя и трогательное желание умереть за свой народ.