Сергей Бычков - Плотина Фараона и Первая еврейская революция

Предоставив слово следующему оратору, Корей поспешил к охране, которая не пускала на митинг человека, в котором он узнал своего посла к Фараону. Приказав его пропустить, Корей с трепетом взял протянутый им свернутый папирус с печатью Фараона.

— Ну, наконец — то, — облегчённо вздохнул он, — слава богу, как раз вовремя.

Сломав печать, Корей развернул письмо и чем дальше читал, тем радостнее становилось у него на душе.

1. Библия. Исх.1:7

2. Библия. Чис.20:5

Мужу Великого Египта Корею.

Мы, Великий Фараон Верхнего и Нижнего Египта, Милостью богов прощаем тебя и в твоём лице весь Великий Еврейский народ.

Ты, Корей, и все желающие присоединится к Моей власти,

вольны вернуться на свою Родину со всеми правами и

обязанностями граждан Великого Египта.

Наша милость даруется всем кроме Моисея и его брата Аарона

и нет таких богов, которые уберегут их от заслуженной кары.

Фараон Верхнего и Нижнего Египта.

Сердце Корея радостно запрыгало. Наконец-то нашим страданиям пришёл конец! Пройдёт совсем немного времени, и они опять увидят благодатные и родные земли Египта. Земли, которые исправно кормили, и будут кормить народ.

— Неужели это возможно?! Радость то, какая, — ликовал Корей. — Надо сейчас же зачитать ответ Фараона народу.

Корей стал пробираться к трибуне, с которой говорил Дафан, сын Елиава(1), предвкушая, как уже завтра народ с песнями повернёт свой путь в Египет, но в этот момент послышался шум скакавших во весь опор лошадей и через минуту пять сотен всадников врезавшись в толпу делегатов и стали рубить безоружных людей.

Не прошло и десяти минут, как все собравшиеся на митинг были мертвы(2). Письмо Фараона еврейскому народу было втоптано в песок копытом чье-то лошади, и еврейский народ так никогда и не узнал о его существовании.

1. Дафан, сын Елиава — библейская личность. Сподвижник Корея. Библия. Чис.16:1

2. Библия. Чис.16:35

Сразу после беседы с Кореем Аарон пошёл к Моисею. Настроение у него было хуже некуда, и предчувствие беды сжигало его сердце.

В шатре Моисей и Иисус Навин что-то оживлённо обсуждали, но, увидев вошедшего Аарона, как по команде, прервали свой разговор.

— Пора, Моисей, — сказал Навин, — сейчас самое время сделать это, так что я пошёл.

— Как всё уладишь, — крикнул ему вслед Моисей, — сразу ко мне.

Навин кивнул ему и куда то заспешил.

— О чем речь была? — спросил Моисея Аарон и стал наливать себе вино.

— Да так, о карантинном лагере для прокаженных, — как-то вяло ответил Моисей.

Последнее время Аарон стал другим человеком, и Моисею совсем не хотелось говорить ему о том, что он послал Иисуса уничтожить шайку нечестивцев, возглавляемую Кореем. Моисею давно хотелось посчитаться с ними и тут, как подарок судьбы, задуманный ими митинг. Моисей просто не мог упустить такой шанс уничтожить всех лидеров этой банды одно временно и одним ударом.

— Как только вся эта группа останется без предводителей, так сразу закончатся все выступления против меня, — думал Моисей, — а скажи сейчас это Аарону, так он может всё дело сорвать. Уж больно жалостливый он стал последнее время и, видимо, пришла пора его заменить на более жёсткого. К примеру, на его сына Елеазара…Молод? Мне бы такой недостаток, — подумал Моисей, — зато предан, как собака и слушает меня, открыв рот.

Аарон тем временем допил своё вино и стал наливать себе ещё.

— А давай напьёмся, Моисей, — предложил он. — Напьёмся так, чтобы забыть, кто мы и где находимся, чтоб хоть на короткое время исчезли все эти дела и заботы. Как мне всё это надоело!

Моисей удивлённо посмотрел на Аарона.

— Что-то я раньше не замечал у тебя потребности в вине, — проговорил он, — ну, если хочешь, то давай, пей, только мне сдаётся, что утром тебе ещё хуже будет. А знаешь, почему? Да потому что ты всё близко к сердцу принимаешь. Расслабься, Аарон. Смотри на всё как бы со стороны…Вот ты, наверное, думаешь, что я не переживаю. Ошибаешься, еще, как переживаю, у меня тоже сердце есть, Аарон, и оно не каменное. Но я вижу цель, и эта цель не позволяет мне обращать внимание на разные мелочи. Я вижу, как мы завоюем плодородные земли, я вижу, как мы построим города, я вижу наших потомков, которые будут наслаждаться беззаботной жизнью и благодарить нас за всё, что мы для них сделали.

Аарон слушал Моисея и думал: — Неужели он сам верит в то, что говорит? Когда-то в Египте, Аарону самому приходилось говорить всё это людям, и он свято верил во всё, что говорил. Но теперь! Теперь всё выглядит совсем по-другому. Та жизнь в Египте, которую они не ценили, теперь, кажется единственно правильной, а эта другая, о которой они только мечтали, теперь кажется какой-то иллюзией, чем-то несбыточным, а, главное, ненужной никому. Об этой призрачной жизни в будущем не болит сердце и совсем не верится, что она, эта сладкая жизнь, когда-нибудь наступит.

Лучше действительно напиться и не думать, а то можно сойти с ума. Только теперь Аарон понял, почему Надав и Авиуд напивались в свои последние дни. У них не было будущего! Они не верили Моисею, и они не верили своему отцу!

— Именно это хотел мне сказать Надав, когда вспоминал, как он любил смотреть на мою вспотевшую спину, — вдруг догадался Аарон.

— Моисей! А путь они уходят, — вдруг сказал он. — Пусть идут в Египет, и, может, удача улыбнётся им там. Я сегодня говорил с Кореем и он прямо мне сказал, что они не хотят междоусобицы. Они, Моисей, по-другому думают и у них другие мечты. У них другая идея, а идею победить нельзя, её можно только уничтожить мечом.

— Что я и сделаю, — прислушиваясь к всёвозрастающему шуму снаружи, ответил Моисей. — Я выбью из них эту дурь и приведу их к счастливой жизни. Мечом, кнутом, калёным железом, всем, чем я располагаю.

В этот момент в шатёр влетел Иисус Навин.

— Всё, Моисей, порубили, как капусту, — возбуждённо затараторил он, — завтра у нас будет работа. Я всегда чую, что будет дальше.

Он совершенно не обращал внимания на Аарона, а тот, слушая, ничего не мог понять.

— Сегодня им не очухаться, это я тебе точно говорю, — продолжал Навин, — все их думающие головы того, — тут он провёл ребром ладони по горлу, — и они выступят только завтра к обеду. С утра они начнут митинговать, накалять себя, а уж к полудню всё и начнётся. Нам не стоит ждать этого момента, Моисей, а прямо с утра, как только они начнут свои протесты, и ударить. Первыми, не дожидаясь их. Сил у них достаточно, чтобы намять нам бока, но руководить уже некому, поэтому, в нашей победе я уверен на сто процентов. Решай, Моисей, и прямо сейчас. Мне нужен приказ и нужно многое сделать до завтра. Ну?

Тут он закончил свою речь и, не присаживаясь, стал ждать ответа.