Сергей Бычков - Евангелие от Сергея

А ещё полгода назад к нему в провинцию приехал Лукреций. Вот это друг! Понтий словно побывал в Риме, слушая его рассказы о новостях светской жизни.

Лукреций, с присущей ему любознательностью, принялся за изучение истории и жизни Израиля. Целыми неделями он пропадал в Иерусалиме, роясь в храмовых документах и беседуя с разными людьми. Сейчас он планировал совершить путешествие по всему Израилю и для начала собрался в Самарию.

Понтий не успел закончить беседу с послом Сирийского царя, как появился его друг.

— Пошли в баню, Понтий. Я хочу посмотреть город Назарет, поэтому завтра уезжаю и мне хотелось бы перед отъездом обсудить с тобой то, что я узнал за последнее время.

Понтию ещё надо было разобраться с кое-какими делами, но он решил уступить Луке. Кто его знает, когда он вернётся из своей поездки. Приказав управляющему не беспокоить его по пустякам, а

73

обращаться только по важным вопросам, он направился с Лукой в баню.

Пилат развалился в прохладной воде бассейна и стал жаловаться Луке.

— Устал я. Столько забот, что времени для отдыха не хватает.

Я уже и по ночам стал работать. А про Прокулу вообще забыл. Спроси меня, Лука, когда я последний раз прикасался к ней — и не вспомню.

Говоря это, Пилат на самом деле не жаловался. Просто ему, как присуще всем трудоголикам, хотелось показать свою значимость.

— Плюнь на всё, Понтий, — понимающе ответил на это Лукреций, — отдохни несколько дней. Давай вместе поедем в Назарет, а?

Вот было бы здорово!

— Не могу, Лукреций, важные дела накопились, — ответил Пилат, — вот разгребу их — тогда и отдохнём. Ты-то как? Что откопал интересного?

— А что я? Мне не надо государственные дела решать, я — филосов и мой удел — вести наблюдения за событиями нашего бытия.

— Ну и что ты подметил нового?

— А здес, в Израиле, всё новое. — ответил Лука. — Взять их историю. О-о-о, Понтий! Я не перестаю удивляться. Разве можно её сравнить с историей Рима? Чем больше узнаю, тем больше удивляюсь.

— Что же ты нашёл удивительного в истории такой маленькой страны?

— Удивляюсь я, Понтий, тому, как такой древний и талантливый народ мог докатиться до такого жалкого существования.

Хотя, думается мне, это — закономерность: там, где демократия — там прогресс, а где религия — там нищета и упадок.

— Ну, у нас тоже есть религия и боги, Лукреций, тем не менее мы развиваемся и идём вперед. Здесь, как мне кажется, ты неправ.

— Да, я с тобой согласен: мы тоже имеем богов.

Но из нашей религии, которая основана на поклонении силам природы (и это очень важно), не может появиться пророк.

А вот из их религии — религии веры в великого дядю, который определяет жизнь людей, всегда появлялись и будут появляться пророки. В этом-то и вся трагедия!

История никогда не врёт, Понтий. Читаю их святую книгу — волос

74

дыбом. Что не пророк, то — палач, с руками по локоть в крови. Возьми из последних, к примеру, пророк Илия. Этот святоша собственноручно зарубил 450 человек (1) только за то, что они верили по-другому. А сколько тогда убили его помощники? Десятки тысяч? Как тебе это?

Другой его последователь — Елисей. Только за то, что дети назвали его лысым, он убил их. Сорок два ребёнка!(2) Мерзавец, сволочь последняя, да и только! А их святая книга называет его божьим человеком!

А искусственный голод, который он устроил в Израиле, чтобы поднять свой авторитет, действуя по принципу: чем хуже для страны, тем легче одурачить народ? Люди ели голубиный помёт! Люди ели людей, Понтий!! Та же святая книга описывает случай: две женщины решали — чьёго ребёнка они убьют первого, чтобы сьесть!!! (3)

Пророки??? Это авантюристы и тираны чистейшей воды!!!

И это именно их действия привели Израиль к неисчислимым жертвам и экономической катастрофе!

— Ну, ты у нас всегда был против религии, — ответил Пилат, — поэтому не удивительно твоё отношение к их религии.

— К их или нашей, Понтий, нет разницы. Смотри, что в Риме происходит. Император обьявил себя божественной персоной!

Зная историю развития мира, можно с уверенностью сказать, что последует дальше. Ты знаешь?

— Нет, но мне, конечно же, интересно узнать.

— Он уподобился их пророку. Да, Понтий! Теперь он сделает всё, чтобы ограничить демократию и убрать сенат. Потом последуют репрессии инокомыслящих и гражданская война. И империя погибнет.

— Не веришь? — увидев недоверчивую улыбку на лице Пилата, спросил Лукреций. — Уверяю тебя: так оно и будет, если мы не станем на защиту демократии.

1. Библия.3Цр.18:40

2. Библия.4Цр.2:23,24.

3. Библия.4Цр.6:28

75

— Не порть настроение, Лука, — сказал Пилат, — может быть и минует нашу бедную страну эта участь. Лучше расскажи что-нибудь весёлое, подними настроение.

— Согласен, Понтий. Я расскажу тебе о Гилеле. Был такой философ в Израиле. Мне про него Гаммуил, его внук, рассказывал. Это был обыкновенный дровосек и плотник, но своей теорией любви и добра он покорил сердца всех израильтян.

— А, ты напиши про него книгу, — вдруг предложил Пилат, — пусть люди читают и становятся добрее.

— А вот и напишу! — вдруг загорелся Лукреций.

Он выскочил из бассейна и забегал по его краю. Видимо, идея Пилата легла ему на душу и он не мог успокоиться от сошедшего на него творческого прозрения.

— Ты — гений, Понтий, — заорал он, — если сложить их вместе, то получится замечательная личность и интересная книга.

— Кого с кем сложить? — не понял Пилат.

— Елисея и Гилеля.

— Да успокойся ты, — проворчал недовольно Пилат, выходя из бассейна, — объясни всё по порядку, а то ложишь двух мужиков вместе и ещё хочешь, чтобы я тебя понял.

Они сели к столу и налили вина.

— Представь, Понтий, — стал излагать план будущей книги Лукреций, — я опишу человека, обладающего силой и властью Елисея. Пусть он, как описано в святой книге, творит чудеса: исцеляет людей, превращает воду в масло или вино, кормит сотни людей кусочком хлеба, оживляет покойников.(1) Но… только ум и сердце я дам ему от Гилеля. Представь — ум и власть, сила и милосердие, благородство и справедливость. Да у меня получится человек будущего и моя книга переживёт века!!

— Нет, Лукреций, — ответил, смеясь, Пилат, — это невозможно.

Ты знаешь людей: они не могут быть такими, как ты хочешь описать. У тебя получится бог, а не человек будущего.

— А, может… — начал было Лукреций, потом на минуту задумался, а затем сказал, — ты прав, прав опять. И ты не подозреваешь, Понтий, что подал мне ещё одну грандиозную идею: я и опишу

1. От автора. Описание творимых чудес — это излюбленный приём библии, который повторялся в ней уже неоднократно.

Точно такие же чудеса приписаны и Иисусу Христу.

76

его, как Бога.

Он опять на минуту задумался, а потом произнёс: