Абрам Ранович - Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства

Но относительно этого и других учений, извращаемых (христианами), достаточно того, что я сказал; кому хочется глубже исследовать их учение, сам сумеет это сделать (VII, 58).

[Зачем он говорит, что христиане] высказываются так: «Вот я, став у статуи Зевса или Аполлона или какого угодно бога, богохульствую и бью (статую), и никто меня не наказывает» (VIII, 38). Но ты не видишь, милейший, что и твоего демона всякий не только ругает, но и изгоняет со всей земли и моря, а тебя, посвятившего себя ему, как болван, заковывает, уводит и вешает, а твой демон, или, как ты его называешь, сын божий, нисколько за себя не заступается (VIII, 39). Так же, как ты веришь в вечные муки, любезнейший, (в них верят) и проповедники, священнослужители и мистагоги тех (т. е. языческих) святилищ. (Кары), которыми ты грозишь другим, они угрожают тебе (VIII, 48).

В число подлогов, вскрытых критикой христианской литературы и древних текстов, касающихся христианства, представители мифологической школы причисляют к христианским фальсификациям также письмо наместника Вифинии Плиния Младшего к Траяну и ответное письмо императора. Во всяком случае, несомненно, что в письме Плиния имеется христианская интерполяция; это относится к концу письма, где мы видим преувеличенную картину распространения христианства. См. с. 16.

96, 1. Я имею официальное право, господин, все, в чем у меня возникает сомнение, докладывать тебе. Ибо кто лучше тебя может руководить моей нерешительностью или наставлять меня в моем невежестве? Я никогда не участвовал в изысканиях о христианах: я поэтому не знаю, что и в какой мере подлежит наказанию или расследованию. 2. Я немало колебался, надо ли делать какие-либо возрастные различия, или даже самые молодые ни в чем не отличаются от взрослых; дается ли снисхождение покаявшимся или же тому, кто когда-либо был христианином, нельзя давать спуску; наказывается ли сама принадлежность к секте («nomen»), даже если нет налицо преступления, или же только преступления, связанные с именем (христианина). Пока что я по отношению к лицам, о которых мне доносили как о христианах, действовал следующим образом. 3. Я спрашивал их — христиане ли они? Сознавшихся ядопрашивал второй и третий раз, угрожая казнью, упорствующих я приказывал вести на казнь. Ибо яне сомневался, что, каков бы ни был характер того, в чем они признавались, во всяком случае упорство и непреклонное упрямство должно быть наказано. 4. Были и другие приверженцы подобного безумия, которых я, поскольку они были римскими гражданами, отметил для отправки в город (Рим). Скоро, когда, как это обычно бывает, преступление стало по инерции разрастаться, в него впутались разные группы. 5. Мне был представлен анонимный донос, содержащий много имен. Тех из них, которые отрицали, что принадлежат или принадлежали к христианам, причем призывали при мне богов, совершили воскурение ладана и возлияния вина твоему изображению, которое я приказал для этой цели доставить вместе с изображениями богов, и, кроме того, злословили Христа — а к этому, говорят, подлинных христиан ничем принудить нельзя, — я счел нужным отпустить. 6. Другие, указанные доносчиком, объявили себя христианами, но вскоре отреклись: они, мол, были, но перестали — некоторые три года назад, некоторые еще больше лет назад, кое-кто даже двадцать лет. Эти тоже все воздали почести твоей статуе и изображениям богов и злословили Христа. 7. А утверждали они, что сущность их вины или заблуждения состояла в том, что они имели обычай в определенный день собираться на рассвете и читать, чередуясь между собою, гимн Христу как богу и что они обязываются клятвой не для какого-либо преступления, но о том, чтобы не совершать краж, разбоя, прелюбодеяния, не обманывать доверия, не отказываться по требованию от возвращения сданного на хранение. После этого (т. е. утреннего богослужения) они обычно расходились и вновь собирались для принятия пищи, однако обыкновенной и невинной; но это они якобы перестали делать после моего указа, которым я согласно твоему распоряжению запретил гетерии [291] Товарищества, сообщества. . 8. Тем более я счел необходимым допросить под пыткой двух рабынь, которые, как говорили, прислуживали (им), (чтоб узнать), что здесь истинно. Я не обнаружил ничего, кроме низкого, грубого суеверия. Поэтому я отложил расследование и прибегнул к твоему совету. 9. Дело мне показалось заслуживающим консультации, главным образом ввиду численности подозреваемых; ибо обвинение предъявляется и будет предъявляться еще многим лицам всякого возраста и сословия обоего пола. А зараза этого суеверия охватила не только города, но и села и поля; его можно задержать и исправить. 10. Установлено, что почти опустевшие уже храмы вновь начали посещаться; возобновляются долго не совершавшиеся торжественные жертвоприношения и продается фураж для жертвенных животных, на которых до сих пор очень редко можно было найти покупателя. Отсюда легко сообразить, какое множество людей может еще исправиться, если будет дана возможность раскаяться.

Ep. 97 (ответ императора Траяна). 1. Ты действовал, мой Секунд, как должно, при разборе дел тех, о которых тебе донесли как о христианах. В самом деле, нельзя установить ничего обобщающего, что имело бы как бы определенную форму. 2. Разыскивать их не надо; если тебе донесут и они будут уличены, их следует наказывать, с тем, однако, что кто станет отрицать, что он христианин, и докажет это делом, т. е. молитвой нашим богам, то, какое бы ни тяготело над ним подозрение в прошлом, он в силу раскаяния получает прощение. Доносы, поданные без подписи, не должны иметь места ни в каком уголовном деле — это очень дурной пример и не в духе нашего века.

II… Плиний Секунд, управляя провинцией, осудив на смерть нескольких христиан, а других лишивши мест, ужаснулся от их множества и спрашивал императора Траяна, как с ними впредь поступать. В письме своем он поясняет, что все, что он мог узнать насчет таинств христиан, кроме упорства их, заключается в следующем: они пред рассветом собираются для пения хвалебных гимнов Христу, богу своему, и соблюдают между собою строгое благочиние. У них воспрещены человекоубийство, прелюбодеяние, обманы, измены и вообще преступления всякого рода. Траян ответил, что производить розыск о них не следует, но их надлежит наказывать, если на них поступит донос.

Это небольшое по объему руководство для провинциальных христианских общин, известное по упоминаниям о нем у древних церковных писателей, открыто в 1875 г. Вриеннием в рукописи XI в. Автор использовал послание Варнавы, он знаком с Евангелием от Матфея, хотя вряд ли в его канонической редакции: но он совершенно, по-видимому, не знает Павловых посланий. Та община, для которой «учение» было автором предназначено, не имела еще твердой церковной организации, установленной формы богослужения, выработанного символа веры и сформулированных догматов. «Дидахе» показывает церковную общину в стадии ее создания. По всем признакам «Дидахе» надо отнести к началу второй половины II [292] Большинство современных ученых датируют «Дидахе» более ранним временем; во всяком случае, этот источник отражает отношения в христианских общинах, существовавшие на рубеже I и II вв. (Прим. ред.). в. В «Дидахе» 16 глав, из коих шесть обнаруживают заметные следы европейских источников.