Дмитрий Бачевский - Исповедь Христа. Развенчание мифов

А я сказал им:

– Если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы. А теперь ищете убить меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от отца. Авраам этого не делал. Ваш отец – зло, и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца, убивающий души, от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как я истину говорю, то не верите мне. Кто из вас обличит меня в неправде? Если же я говорю истину, почему вы не верите мне? Кто от отца истинного, тот слушает слова отца. Вы потому не слушаете, что вы не от отца.

На это фарисеи, ухмыляясь, лукаво вопрошали:

– Не правду ли мы говорим, что ты – самарянин, язычник, и что бес лжи в тебе?

Я же ответил:

– Во мне беса нет, но я чту отца моего, а вы бесчестите меня. Истинно говорю вам: кто соблюдет слово мое истинное, тот не увидит смерти вовек.

Тогда священники, а с ними и другие торжествующе сказали:

– Теперь узнали мы, что бес лжи в тебе. Авраам умер и пророки, а ты говоришь, что кто соблюдет слово твое, тот не вкусит смерти вовек. Неужели ты больше отца нашего Авраама, который умер? И пророки умерли! Чем ты себя делаешь?

Они так и не уразумели, что говорил я о смерти духовной и душевной при земной жизни. И я лишь со скорбью от их невежества ответил:

– Авраам, отец ваш, рад был увидеть день моего торжества и возрадовался бы.

На это священники закричали:

– Тебе нет еще пятидесяти лет – и ты видел Авраама?

Я же, рассердившись, сказал:

– Прежде нежели был Авраам, мое слово, слово истины предвечное, сама истина мира были.

И в ярости выбежали священники, желая побить меня камнями, я же побежал и затерялся в толпе, а затем вышел в Вифанию. Вифания была неподалеку от Иерусалима, в пятнадцати стадиях.

Один из тех священников, кто уверовал – Никодим – ночь провел в размышлениях, а после защищал меня на собрании перед первосвященниками, говоря:

– Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?

На это первосвященники ответили:

– И ты не проникся ли его учением? Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк.

И разошлись все по домам. Никодим же на другую ночь пришел ко мне в Вифанию, куда мы удалялись из Иерусалима, и хотел говорить со мною. И говорил он:

– Равви! Мы знаем, что ты – учитель, пришедший от бога, ибо таких слов и истин, какие ты говоришь, никто не может говорить, если не будет с ним бог.

Я же сказал ему в ответ:

– Истинного говорю тебе, если кто не родится свыше, не может достичь в духе своем царствия отца. После того, как рождены вы от Матери Земной, должны вы непорочным зачатием родиться заново и от духа святого истины. Дух же истины – от отца вашего.

Никодим же, не разумея, что говорил я о новом духовном рождении от отца своего познанного, спросил:

– Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?

Я же снова отвечал ему:

– Уразумей: рожденное от плоти – есть плоть, а рожденное от духа – есть дух. Если кто не родится заново, очистившись от греха и познавши свой дух, не сможет тот войти в царствие отца свого духа. Не удивляйся тому, что я сказал тебе, что должно вам родиться свыше. Дух твой дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда в тебя приходит и куда уходит. Так бывает со всяким, рожденным от духа, а не от плоти, с тем, кто есть человек прежде духом, а потом уж плотью.

Никодим же сказал мне в ответ:

– Как такое может быть?

И я удивился:

– Ты – учитель Израилев, и этого ли не знаешь? Истинно говорю тебе: мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства нашего не принимаете. Если я сказал вам о земном, и вы не понимаете – как поймете, если буду говорить вам о небесном, духовном? Никто не восходил на небо, к вершинам своего духа, как только вернувшийся с небес Человек, сущий на небесах, живущий на вершинах собственного духа. Так возлюбил мой дух мир, что отдал меня, дабы всякий, верующий в слово мое, не погиб, но имел жизнь духа своего вечную, и не познал уныния, разочарования и скорби на земле. Ибо отец мой послал меня в мир, не для того, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через слово истины. Понимающий слово сие не судим, а непонимающий уже осужден, потому что не дано ему познать царствие духовное в себе. Суд же состоит в том, что истина пришла в мир, но люди более возлюбили неправду, нежели истину, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит истину и не идет к ней, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. А поступающий по правде к правде и идет, дабы явны были дела его, ибо в духе отца своего сотворены они.

И сказал я Никодиму:

– Невозможно, чтобы некто видел что-либо из вечного, если он не станет подобным этому. В духовном царстве не так, как с человеком, который в мире: этот видит солнце, хотя он не солнце, и он видит небо, землю и другие предметы, не будучи всем этим. Но если ты духовный, ты увидел нечто в том месте – ты стал им. Ты увидел дух истины – ты стал духом. Ты увидел Христа, спасающее слово духа, Логос – ты стал Христом. Ты увидел отца – ты станешь отцом. Поэтому в этом месте, в мире плотском ты видишь каждую вещь и ты не видишь себя одного. Видишь же ты себя лишь в месте духовном. И там станешь ты тем, что ты видишь.

И Никодим уверовал в слово мое.

Некоторое время я жил в доме сестер Марфы и Марии, спутницы моей, которую полюбил. И в один день сестры сказали:

– Учитель, один из братьев, кого ты любишь, болен. Это брат наш, Лазарь, священник фарисейский.

И сказал я им:

– Эта болезнь душевная не к смерти, но к славе отца его духа, да прославится через нее Человек. Ибо через болезнь придет очищение и возвращение сына к отцу своему, а через то – воскреснет Лазарь из мертвых в истине, счастье и свободе.

Я пробыл на том месте еще два дня, разговаривая с Лазарем, и увидел, что очистился он, и умирает в нем душа старая, однако новая пока не родилась. После я сказал своим ученикам:

– Пойдем опять в Иудею.

Ученики сказали мне:

– Равви! Давно ли священники искали побить тебя камнями, и ты опять идешь туда?

Я же ответил им:

– Не двенадцать ли часов в дне? Кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего, а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним. В ком ночь духа – тот спотыкается и падает, а в ком день духа, и свет истины, идет твердой поступью по жизни, не боясь ничего.

Ответив это, я все же решил не идти в Иерусалим, и сказал я им потом:

– Лазарь, друг наш, уснул, но я иду разбудить его.

Ученики мои сказали:

– Учитель, если он уснул, то выздоровеет.