Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

Когда она закончила говорить эти слова, она сказала мне: "Не хочешь ли ты послушать, как я читаю?" Я сказал ей: "Да, госпожа, хочу". Она сказала мне: "Слушай же, и узнай о славе Божьей". И я слушал, и было это велико и чудесно, моя память не была способна удержать эти слова, ибо все они были ужасны и невыносимы для человека. Но последние слова я запомнил, ибо они были полезны для нас и кротки: "Узри Бога силы, Который Своей незримой мощью и Своей великой мудростью сотворил мир, и Своим великолепным промыслом увенчал Свое творение славой, и Своим могущественным словом установил небеса и поставил землю над водами, и Своей собственной мудростью и предвидением образовал Свою святую Церковь, которую Он также благословил! Смотри, Он сдвигает небеса со своего места, и горы, и холмы, и звезды, и все становится гладким перед Его избранными, чтобы Он мог дать им благословение, которое обещал им с великой славой и радостью, если только они будут держаться твердо в вере законов Божьих, которые были им даны".

4. Итак, когда она закончила читать и поднялась с престола, подошли четыре молодых человека и взяли престол и ушли на восток. Потом она позвала меня и коснулась моей груди и сказала мне: "Понравилось ли тебе мое чтение?" И я сказал ей: "Госпожа, эти последние вещи были мне приятны, но то, что было раньше, было трудно и тяжко слушать". А она сказала мне, говоря: "Последние вещи — для праведных; то, что было раньше, — для язычников и отступников". Пока она еще говорила со мной, появились два мужчины и взяли ее на руки и отошли к востоку, куда унесли и престол. И она покинула меня радостно; и, покидая меня, она сказала: "Не теряй надежды, о Ерма!"»

III. Богословие Ермы имеет этический и практический характер.Он не высказывает теоретических мнений и не знаком с богословскими терминами. Он рассматривает христианство как новый закон и ставит основной акцент на практике. В этом он похож на Иакова, но ему незнакома «свобода», которую Иаков считает отличительной чертой «совершенного» христианского закона в сравнении его с несовершенным старым законом рабства. Он учит не только добрым делам, но и сверхдолжным заслугам и искупающей грех добродетели мученичества. Он мало или ничего не знает о Евангелии, ни разу не упоминает это слово и не имеет представления об оправдании верой, хотя говорит, что вера — основная добродетель и мать добродетелей. Он больше внимания уделяет обязанностям и поведению человека, чем благодатным обещаниям и спасительным деяниям Бога. Одним словом, его христианство имеет исключительно законнический и аскетический характер, по духу оно дальше от евангельского, чем во всех остальных книгах апостольских отцов церкви. Имя Христа не названо, не говорится и о подражании Его примеру (являющемся основой христианского образа жизни); однако Он упоминается как «Сын Божий» и представлен как предвечный и божественный в строгом смысле слова [1327]. Слово «христианин» не встречается ни разу.

Однако данное ограниченное представление о христианстве далеко от еретического или схизматического, оно тесно связано с католической ортодоксией, насколько мы можем судить из намеков и образов. Ерма был тесно связан с римской общиной (при Клименте или Пии), для него характерны возвышенные представления о «святой церкви», как он называет Церковь вселенскую. Он представляет ее как первое творение Бога, для которого был сотворен мир, — древнее и молодеющее; однако он отличает идеальную церковь от реальной и представляет последнюю как развращенную. Возможно, это понятие он отчасти почерпнул из Послания к ефесянам, единственного произведения Павла, с которым он, похоже, был знаком. Он требует водного крещения, как необходимого для спасения даже для благочестивых иудеев прежней диспенсации, которые получили его от апостолов в гадесе [1328]. Он не упоминает евхаристии, но это случайность. Вся книга основана на идее исключительности церкви, вне которой нет спасения. Она завершается характерным увещеванием ангела: «Делай добрые дела, ты, получивший земные благословения от Господа, чтобы строительство башни (церкви) не закончилось, пока ты медлишь; ибо строительство здания прервалось из–за тебя. Если же ты не поспешишь делать добро, башня будет закончена, а ты будешь исключен».

Существенная часть богословия Ермы взята из иудейских апокалиптических произведений Псевдо–Еноха, Псевдо–Ездры и утерянной книги Елдада и Медада [1329]. Так происходит и с учением об ангелах. Ерма учит, что сначала были сотворены шесть ангелов, которые руководили строительством церкви. Михаил, их глава, пишет закон в сердцах верующих; ангел покаяния охраняет кающихся от нового впадения во грех и старается вернуть отпавших. Двенадцать добрых духов, которые носят имена христианских добродетелей и описываются Ермой в образе дев, ведут верующего в царство небесное; двенадцать нечистых духов, каждый из которых носит имя какого–нибудь греха, мешают ему. У каждого человека есть свой добрый и злой гений. Даже у рептилий и других животных есть свои ангелы. Последнюю идею Иероним справедливо осуждает как нелепую.

Было бы заблуждением судить о Ерме исходя из апостольского конфликта между иудейским и языческим христианством [1330]. Этот конфликт был исчерпан. В евангелии Иоанна и его посланиях нет ни следа подобного конфликта. Климент Римский упоминает имена Петра и Павла как нераздельно связанные. Два типа обращенных слились в одну церковную семью и сотрудничали как члены одной организации, но идеи апостолов были поняты еще очень несовершенно, особенно Павлово евангелие свободы. Иудейские и языческие особенности проявились снова (или, точнее, никогда не исчезали), оказывая соответствующее воздействие в направлении к добру или ко злу. Поэтому через всю историю католицизма проходит как законническая, или иудействующая тенденция, так и тенденция евангельская, или павловская; последняя преобладала в Реформации и породила протестантизм. Ерма стоял ближе всего к Иакову и дальше всего от Павла; его друг Климент Римский — ближе всего к Павлу и дальше всего от Иакова; но ни у одного, ни у другого никоим образом не упоминается враждебный конфликт между апостолами.

IV. Отношения с Писанием.Ерма единственный из апостольских отцов церкви воздерживается от цитирования ветхозаветного Писания и слов нашего Господа. Это отсутствие цитат отчасти объясняется пророческим характером «Пастыря», ибо пророчество само гарантирует свою истинность и говорит, опираясь на Божественный авторитет. Из текста, однако, видно, что автор был знаком с несколькими книгами Нового Завета, особенно с Евангелием от Марка, Посланием Иакова и Посланием к ефесянам. Имя Павла не упоминается, как и имена других апостолов. Поэтому неверно было бы предполагать на основании отсутствия имени, что автор был настроен против Павла. У Иустина Мученика также не упоминается это имя, но видно, что он был знаком с произведениями Павла [1331].