Евгений Кузнецов - Валаамская тетрадь

Для того чтоб осознать причинно-следственную связь событий, будораживших эти края в первой половине нашего века, совершенно необходимо проследить исторические процессы, всему этому предшествовавшие. Как было изложено выше, с момента завоевания Биргером Финляндия становится совершенно бесправным вассалом шведской короны. Правда, в 1281 году ей был дарован статус Великого Герцогства Финляндского шведского королевства, а с 1581 года она получила название Великого Княжества Финляндского и даже право иметь свой собственный сейм, правда, номинально, ибо не было выработано в шведском королевстве законов именно для Финляндии, которые бы учитывали менталитет его народа, условия жизни, быта и культуры. В таком правовом состоянии она и находилась до 1809 года, когда поверженное в последней русско-шведской войне королевство уступило (по Фридригсгамскому мирному договору) Финляндию Российской Короне. Тогда же, в марте, в городе Порво (шведское название Борго) состоялся первый сейм Великого Княжества Финляндского Российской Империи (статус Великого Княжества был оставлен за Финляндией указом Александра I). На сейме этом дарована была финскому народу конституция и предоставлена широчайшая автономия. Финляндия сохраняла все существовавшие в ней законы (в которые она уже вжилась за века), помимо этого, получала право иметь собственную почтовую и дорожную системы, чеканить свою монету, иметь свою полицию, таможню, погранстражу, позднее гвардию и даже в Фридригсгаме свой кадетский корпус. В сфере государственного устройства — сейм, сенат и Верховный суд. Генерал-губернатор княжества напрямую подчинялся царю, а последний являлся для Финляндии конституционным монархом. И, наконец: в этой стране не было введено крепостное право.

Лояльность финского сейма была щедро вознаграждена Александром: в 1811 году княжеству Финляндскому даруется территория Выборгской губернии Российской империи. Территориально — это весь Карельский перешеек с Выборгом и все северо-западное Приладожье. Север Ладоги со всеми островами, в том числе и Валаамский архипелаг, становятся территорией Великого княжества Финляндского. Земли эти, некогда Корельский погост новгородской пятины, отвоеваны были у шведов в ходе Северной войны, и указом Петра I и была образована Выборгская губерния Российской империи.

Сам факт приращения территории и дарованная эта автономия сделали Финляндию практически государством в государстве. Вроде бы все обустроено было замечательно. Но, как показывает не только многовековая, но даже тысячелетняя практика исторического развития многонациональных империй, ни к чему хорошему в конечном итоге автономии не приводят, ибо они впоследствии и взрывают империю изнутри, разваливают ее, губят. Примеров уйма: империя Великих Моголов, Александра Македонского, Римская, Австро-Венгерская и, наконец, наша родимая Российская.

Состояние автономии поначалу способствует становлению национального самосознания народа, который с течением времени, как это ни драматично, проявляется взрывом оголтелого национализма и, как итог, сепаратизма. Это же самое произошло и с Финляндией.

В начале XIX века официальным государственным языком Финляндии был язык шведский. Так называемое финское общество говорило на шведском языке. Всякий человек, желавший сделать хоть какую-нибудь государственную карьеру, обязан был владеть языком шведским. Подавляющую же массу финского народа составляло крестьянство и мелкое ремесленничество, говорившее только по-фински. Уровень образованности этого «общества» был чрезвычайно невысок. Население было сплошь грамотным, но на уровне церковно-приходской школы. Кстати, грамоту финскому народу даровал шведский архиепископ Микаэль Агрикола, переведший к 1556 году Библию на финский язык. Тогда только и стал преподаваться в приходских школах финский язык по указу шведского короля Густава Васа.

Осмелюсь предполагать, что в 1809 году финский народ в подавляющей массе своей не осознал перемен, происшедших в его жизни и государственном устройстве его страны. В 1812 году столица княжества по указу Александра I переносится из Або (ныне Турку) в Гельсингфорс (Хельсинки) и тогда же, тоже по указу царя, начинает отстраиваться этот город как столица княжества. (В 1809 году Гельсингфорс бомбардировкой российского флота был сожжен дотла.) Планирует и строит город талантливый немецкий архитектор Карл Энгель.

В 1831 году по инициативе видного государственного деятеля и философа Ю. В. Снельмана основывается «Финское Литературное Общество», а в 1835 году великий филолог Финляндии Элиас Лёнрот публикует за многие годы собранные и записанные им по городам и весям Финляндии и Карелии руны «Калевалы». Публикация народного эпоса явилась событием значительнейшим в развитии культуры финского народа.

Основывается Гельсингфорский университет. Преподавание в нем вводится на финском языке. При демократичности порядков, дарованных автономии, это позволило финнам получить широкий доступ к высшему образованию. К середине века появляется значительный слой собственно финской интеллигенции, говорящей, мыслящей, творящей на финском языке. Особое значение в воспитании национального самосознания приобретает поэзия Иоханна Людвига Рунеберга, строфы из его поэмы «Сказания прапорщика Стооля» становятся текстом национального гимна Финляндии. Произведения Цакариаса Топелиуса, поэта и драматурга Алексиса Киви, Минны Хант, Тойво Паккола, Эйно Лейно, Илмари Каанто и многих других дали мощнейший импульс в развитии финской культуры. Возникает классическая финская музыка — Ян Сибелиус, живопись — Ээро Ярнефельд, Альберт Эдельфельд и другие, театр и, наконец, архитектура. На грани XIX–XX столетий возникает особое ее направление — финский романтизм, ярчайшим представителем которого стал, например, Ларе Сонк и с ним целая плеяда.

Понятие родины у человека формируют три величайших фактора: история его страны, ее природа, ее культура. Все эти три ипостаси ярко отпечатались в сознании финского народа к концу XIX века. Нация создалась и созрела для самостоятельного самосознания без какой бы то ни было эгиды. Таковыми были, к счастью для финнов, результаты дарованной Александром I и оберегаемой Николаем I и Александром II автономии.

И все было бы хорошо, но в конце правления Александра III нарастает среди русской администрации княжества шовинистическое отношение ко всему финскому. Тенденция эта особо усиливается в первые же годы бездарного правления Николая II. В феврале 1899 года Николай издает манифест, практически лишающий Финляндию автономии. Распускается финская гвардия, упраздняется кадетский корпус, начинается усиленная русификация Финляндии: мол, «много воли дали чухонцам, надо их прижать».