Том Райт - Настоящее христианство

Источники канонических евангелий не так просто реконструировать, как иногда думают. В частности, я никогда не разделял энтузиазма по поводу так называемого источника Q, который, как принято считать, использовали Матфей и Лука при составлении своих еангелий. Если даже такой источник действительно существовал, попытка сначала его реконструировать, а затем использовать эту гипотетическую реконструкцию для оценки самих Евангелий от Матфея и Луки, крайне ненадежна (хотя отчаянные смельчаки все равно на это идут). Еще Неубедительнее утверждение некоторых современных ученых о том, что этот источник отражает самый ранний слой традиции первых христиан, их представления и образ жизни. Как мне кажется, логичнее думать, что евангелисты могли пользоваться великим множеством источников, в том числе устных (в том мире устные рассказы ценились выше письменных отчетов), включая показания очевидцев.

Разумеется, отсюда не следует, что все евангельские слова исторически достоверны по определению. Но оценить их достоверность можно (если это можно сделать вообще) только с помощью кропотливой работы историка, в которой участвовал и я сам вместе с другими исследователями, о чем в данной книге говорить было бы неуместным. Я могу лишь сказать, что, по моему убеждению, четыре канонических евангелия в целом дают вполне исторически достоверный портрет Иисуса из Назарета. Как об этом, подводя итоги, говорит историк Джон Робертс, автор монументальной «Всемирной истории» (History of the World, 1980), «[Евангелия] не стоит отбрасывать в сторону; историки создавали свои труды, опираясь на куда менее достоверные свидетельства о куда более запутанных предметах». Портрет Иисуса, который нам дают канонические евангелия, вполне вписывается в мир Палестины 20–30–х годов н. э. И прежде всего, он достаточно цельный и непротиворечивый. Перед нами предстает вполне исторически правдоподобный Иисус, хотя чем больше мы на него смотрим, тем больше чувствуем, что глядим на солнце.

«Царство Божие близко». Именно это в первую очередь провозглашал Иисус во время своего общественного служения. Он обращался к тому миру, о котором мы говорили в прошлой главе, к миру иудеев, мучительно ожидавших того дня, когда Бог избавит их от гнета язычников и исправит мир — то есть когда он станет их Царем в полном смысле слова и навеки. Евангельское повествование переплетает древние обетования с тогдашней обстановкой, а в центре всего оказывается Иисус. И у нас нет никаких весомых оснований сомневаться в том, что он именно так и понимал свою задачу.

Но что же он имел в виду? Пророк Исайя, в согласии с некоторыми псалмами и другими библейскими текстами, утверждал, что когда Бог наконец воцарится, произойдут следующие вещи: (а) обещания и замыслы Бога будут реализованы; (б) Израиль избавится от гнета язычников; (в) зло (в частности, зло, которое совершают могущественные империи) будет подвергнуто суду; (г) Бог установит новое правление, при котором воцарятся справедливость и мир. Описывая приход этого времени, пророк Даниил говорит о том, что Бог произведет суд над чудовищами (то есть языческими империями), оправдает свой народ и наведет порядок. И тогда мир будет исправлен. Поэтому слова о наступлении Царства Божьего напоминали обо всей этой истории и говорили, что она достигла своей кульминации. Божье будущее ворвалось в настоящее. Небо пришло на землю.

Современники Иисуса уже могли слышать подобные слова о наступлении Царства Божьего. Когда еще Иисус был ребенком, иудейские повстанцы дважды призывали соотечественников отказаться от переписи, навязанной Римом, и, соответственно, не платить подати империи. «Не должно быть царя, кроме Бога», — говорили они, утверждая, что настало время царствования Бога, а не порочных властителей. Римляне, как обычно, подавили эти восстания с холодной методичностью и жестокостью. И потому само выражение «Царство Божие» должно было в умах многих иудеев того времени ассоциироваться с распятием — с обычным видом казни для повстанцев. Так что же имел в виду Иисус, говоря о том, что это Царство наступает уже сейчас?

Он верил, что древние пророчества исполняются. Он верил в то, что Бог Израилев творит нечто новое, что он радикальным образом обновляет и перестраивает Израиль. Родственник Иисуса Иоанн Креститель также возвещал наступление Божьего Царства и призывал народ приготовиться к встрече того, кто придет после него, используя яркий образ топора, лежащего у корней дерева. Бог, говорил Иоанн, способен воздвигнуть детей Авраама из камней, лежащих на земле.

Но у этой спасательной операции Бога была одна отличительная черта. Речь здесь шла не просто о том, что Бог Израилев одолеет нечестивых язычников и оправдает свой народ, но о чем–то более радикальном и полном. Бог будет судить не только язычников, но и сам Израиль; Бог будет действовать по–новому, так что ни в чем нельзя быть уверенным; Бог действительно выполнит обетования, но таким образом, какого никто не мог бы ожидать или себе представить. Бог бросает Израилю новый вызов, который связан с его обетованиями Аврааму: Израиль и в самом деле свет миру, однако сейчас он скрывает этот свет под сосудом. Настало время для решительных действий. И вместо обычного вооруженного восстания Израиль сейчас должен показать язычникам образ истинного Бога — не с помощью войны и насилия, но через любовь к врагам, подставляя вторую щеку, проходя еще одно поприще. Этот вызов Иисус бросил Израилю в Нагорной проповеди.

Но как он мог передать людям столь радикальную весть? Как он мог сообщить об этом аудитории, ожидавшей от него чего–то совершенно иного? Для этого Иисус использовал две вещи: символы, включая символические действия, и истории. Так, избрание двенадцати ближайших последователей («учеников») само по себе было красноречивым символом, который указывал на воссоздание народа Божьего, двенадцати колен Иакова. Об этом же говорили совершаемые им исцеления. Историки не сомневаются в том, что Иисус обладал даром исцелять, вот почему вокруг него собирались толпы народа и вот почему враги обвиняли его в сделке с дьяволом.

Но для Иисуса исцеления не были просто попыткой создать передвижной центр оказания медицинской помощи. Он исцелял не только ради того, чтобы избавить людей от страданий, хотя и это было важно.

И не только ради того, чтобы собрать вокруг себя слушателей. Сами эти исцеления с огромной силой передавали его весть. Бог, Творец мира, действовал в Иисусе, дабы исполнить свои обещания, открыть глаза слепым и уши глухим, освободить людей и исправить все в мире. Люди, находящиеся на дне, с удивлением увидят, что они оказались наверху. «Блаженны кроткие, — говорит Иисус, — ибо они наследуют землю». И он сам пришел, чтобы это совершилось.