Сергей Алмазов - Праздники православной церкви

Если в самом Киеве крещение княжеской дружины прошло без всяких инцидентов, то народные массы Киевской Руси цепко держались старой веры и принимали крещение только по приказу князя. Население Руси загоняли в лоно христианской церкви, что называется, дубинками. А в Новгороде пришлось применить даже военную силу, чтобы заставить народ креститься.

После принятия христианства в Ростове, например, первые два епископа вынуждены были бежать из города «нетерпяще неверия и досаждения людей». Против третьего епископа, Леонтия, поднялся бунт. Его изгнали из города и даже хотели убить. Только четвертому епископу, Исайе, удалось разрушить святилища язычников и предать огню идолов.

Аналогичные факты приводит летописец и из жизни Новгорода. Там в XI в. после крещения представители старой, языческой религии восстали против епископа и хотели его убить. Епископ с крестом вышел к восставшим вместе с князем и дружиной и обратился к народу с речью: «Иже хощетъ веру яти волхву, то да идетъ за нь; аще ли веруетъ кто, то ко кресту да идетъ» («Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним; но кто истинно верует, тот пойдет к кресту»). За епископом пошли князь и дружина, а за волхвом — вся народная масса ( Б. Д. Греков. Киевская Русь, М., 1953, стр. 477).

Обращение в христианство (крещение) для большинства населения Руси было внешним, формальным. В быту основное место продолжал занимать культ прежней, языческой религии.

Видя несостоятельность и безрезультатность проповеди, уверявшей, что языческие боги не существуют, а существует лишь один христианский бог, православная церковь пошла на уступки и признала существование всех бесчисленных славянских, языческих богов, объявив их бесами.

Однако в народной среде бесчисленные духи и божества языческой религии продолжали жить как добрые духи. И только по мере внедрения христианства, в течение смены многих поколений верующих образы водяного, лешего, домового стали сливаться с образом беса. Такие же превращения претерпели и другие представления. Весна превратилась в богородицу, языческий «житный дед» в христианского святого Миколу, изображавшегося на греческих иконах с длинной седой бородой. Юрий под именем Георгия стал богом — покровителем скота и богом растительности; громовержец Перун превратился в Илью Пророка и т. д.

Христианство, пересаженное на древнерусскую почву, принесло с собой детально разработанный календарь многочисленных религиозных праздников. Возникший на совершенно иной почве, в иных социально-экономических условиях, этот праздничный календарь очень сильно расходился с циклом народных древнеславянских праздников, правда, тоже уже, как мы видели, подкрашенных религиозными красками. Христианская церковь пришла на Русь умудренная большим опытом борьбы с языческими праздниками и полностью использовала здесь этот опыт.

В результате древнеславянский праздничный святочный цикл коляда был слит с рождеством Иисуса, а на конец этого цикла был отнесен праздник крещения. Весенние языческие праздники в основном оказались сгруппированными вокруг пасхи, летние — слились с троицей, петровым и ильиным днями. Осенние праздники сохранились в виде спасов, праздников, зажинок и дожинок, в виде покрова дня, Николы зимнего и других. Культ и праздники различного рода мелких богов-покровителей оказались вытесненными праздниками в честь святых-покровителей и так называемыми престольными праздниками.

Не будучи в силах искоренить языческие мифы, церковь видоизменяла их, давала христианское толкование древнеславянским обрядам, вкладывала в народные праздники богословское содержание. Игры, песни, пляски, хороводы, широко распространенные в русском народе и неизменно бывшие составной частью всякого народного праздника, православная церковь объявила греховным, бесовским занятием. Не менее греховным считалось скоморошество, ряженье, гадание. Для борьбы со всеми этими народными увеселениями были пущены и многочисленные «обличительные слова» и неоднократные челобитные и доносы церковному начальству с просьбами учинить святительский указ об играх бесовских. Особенно не нравилось духовенству то, что «за скоморохами ходили сонмы великие народа и многие давали мзду слугам сатанинским». Таким образом, к идейным мотивам борьбы с народными, языческими праздниками примешивались и мотивы корыстные.

В своем рвении искоренить народные праздники православное духовенство не ограничивалось только мерами критики и убеждения. Известны многочисленные факты физической расправы. Так, например, известен новгородский священник Неронов, который, собрав своих сторонников, ходил по улицам, вступая в схватки с любителями увеселений — «сражахуся с бесовскими слугами».

Широко использовалась также проповедь божественных кар на том свете, вечных мучений в аду для участников народных игрищ. При этом одним из могучих средств борьбы против игр и плясок была исповедь. В исповедных вопросах неизменно упоминаются песни, игры и пляски: «Или плясал еси на пиру? Или на позоры ходил еси?» «Или плясала и песни пела? Или скоморохов слушала и в сладость игры их смотрела?»

Участие в качестве ряженого в святочных играх церковь считала настолько греховным, что требовала от всех, кто носил святочные маски, специального очищения— купания в «святой воде Иордана» — проруби, устраиваемой во время крещенского праздника.

Однако христианской православной церкви не уда лось искоренить народные элементы из праздников, вытравить из них создававшиеся веками народные обряды и обычаи. В любом сколько-нибудь крупном православном празднике под его христианской оболочкой неизменно можно найти многие народные и языческие обычаи и традиции.

Это — букеты вербы, ветки березы, крашеные яйца, нарядная елка, разукрашенные куличи, творожная пасха, венки полевых цветов и т. д., и т. п.

Народ продолжал вопреки официальному запрету церкви устраивать в праздничные дни различные игры, гулянья, хороводы, песни, пляски, ряженья, гадания, катания на лошадях и качелях, продолжал лепить снежных баб, зажигать костры, сжигать чучело —символ зимы и т. д. В праздничные дни народ любил одеваться нарядно, пестро, красиво. Дома и на улице раздавались веселые звуки свирели, дудки, балалайки, гармошки.

Религиозные праздники с их монотонным богослужением, тусклым мерцанием свечей и лампад, бесконечным повторением хором «господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй», запахом ладана, конечно, не могли идти ни в какое сравнение с буйным весельем настоящих народных празднеств.

И православные церковники все это отлично пони-Мали, поэтому-то они и включили в свои праздники многие моменты из народных обрядов и обычаев.