Михаил Назаров - Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – смотр сил

Дрейфус (Dreyfus), Альфред (1859–1935) – еврей, офицер французского Генштаба, обвиненный в шпионаже в пользу Германии. В 1894 г. приговорен судом к пожизненной каторге, при пересмотре дела в 1899 г. приговор заменен на 10 лет тюрьмы. В защиту осужденного еврейством была развернута всемiрная кампания, в результате которой был нанесен удар по всем правым христианским политическим силам Франции как "антисемитским", узаконено отделение католической церкви от государства и проведена чистка офицерского корпуса от "правых". В 1899 г. Дрейфус был помилован, в 1906 реабилитирован. – Ред .

Министр внутренних дел Н.А. Маклаков разослал 10 октября 1913 года шифрованную телеграмму: «Губернаторам и Градоначальникам для сведения: в виду повышающегося настроения на местах в связи с ознакомлением с подробностями слушаемого дела Бейлиса, вновь подтверждаю крайнюю необходимость принятия всяческих, даже самых суровых, мер к предупреждению массовых насилий и безпорядков. Начальники полиции обязаны следить за провокаторами из евреев и врагов строя, коим разгул племенной ненависти будет только на руку [выделено нами. – Ред .]. Полиция должна не допускать ни с чьей стороны никаких манифестаций и вызывающих выходок. Вменяю местным властям в безусловную обязанность самое предупреждение всяких эксцессов, не говоря уже о погромах вообще. Малейшая вспышка бурной расправы, даже быстро потушенная, будет поставлена мной в вину местной полицейской власти. Министр Внутренних Дел Маклаков» (ЦГИАУ. Ф. 442. Оп. 861. Д. 32. Л. 63). Такие же письменные распоряжения были даны нижестоящим административным структурам и полиции (Лл. 4, 84, 84 об., 91, 124). Номер газеты "Подолянин" (№ 892, конец октября 1913 г.) с материалом о признаках еврейского ритуального убийства был конфискован, а против ее редактора Липранди возбуждено дело по обвинению «в распространении им заведомо ложного и возбуждающего тревогу слуха» (Лл. 114-115 об.). Обществу "Двуглавый Орел" были запрещены публичный доклад Голубева и шествие к месту убийства (Л. 124). Редактору "Почаевского листка" через митрополита Антония (Храповицкого) было предписано и тот обещал «больше ничего не печатать об убийстве в г. Киеве Ющинского, кроме того, что найдет следователь и суд» (Лл. 33, 35). – Ред .

Как верно писал тогда философ Л.А. Тихомиров: «Усилия обвинителя в акте сводятся не к тому, чтобы восстановить точную картину преступления, а к тому, чтобы выпутаться из груды неразберихи, накопленной добровольным усердием непризванных старателей» ( Тихомиров Л. Дело Бейлиса и еврейство // Московские ведомости. 1913. 28 сент.). – Ред .

"Вещественные доказательства" – якобы остатки вещей, принадлежавших убитому мальчику, "обнаруженные" Мищуком с целью подкрепления обвинения в убийстве Ющинского "ворами" на квартире Веры Чеберяковой – Андрюше не принадлежали. См.: ЦГИАУ Ф. 442. Оп. 641. Д. 543. Лл. 1–9. – Ред .

Короленко , Владимiр Галактионович (1853–1921) – известный либеральный писатель-"гуманист", демократ. В 1895–1896 гг. написал очерк "Мултанское жертвоприношение" в защиту крестьян-вотяков (удмуртов), обвинявшихся в ритуальном убийстве. Позже М. Горький дал "пролетарскую" оценку этому делу: «"Мултанское жертвоприношение" вотяков – процесс не менее позорный, чем "дело Бейлиса" – принял бы еще более мрачный характер, если б Короленко не вмешался в этот процесс и не заставил прессу обратить внимание на идиотское мракобесие самодержавной власти» ( Горький М. Статьи о литературе. 1931). Установлена решающая роль Короленко в подготовке обращения "К русскому обществу" в защиту Бейлиса и против "кровавого навета", подписанного "цветом российской интеллигенции" и опубликованного в петербургской газете "Речь" (30.11.1911). Короленко через несколько дней после начала процесса занял место в ложе прессы и регулярно посещал заседания, публикуя репортажи в столичных газетах. О причастности "Комитета защиты Бейлиса" к использованию Короленко свидетельствует полученное агентурным путем письмо из Берлина от 18 февраля 1912 года в Киев на имя члена "Комитета" Быховского Г.Б., в котором анонимный автор просит принят все меры чтобы «побудить Короленко взять на себя защиту Бейлиса» (ЦГИАУ Ф. 275. Оп. 1. Д. 2746. (Часть I.) Л. 147, 148). – Ред .

Караев на суд не явился, поскольку за несколько месяцев до этого был отправлен в ссылку. В одном из документов указывается: «20 сентября [1913 г.; суд начался 25 сентября] Департаментом полиции получен совершенно секретный документ, из коего усматривалось, что ссыльный Енисейской губернии Караев за вознаграждение предложил евреям свои услуги свидетеля при разрешении судом дела Бейлиса в пользу сего последнего и с этой целью предполагал бежать из места водворения. Караев принадлежит к группе анархистов и является типичным представителем подонков общества. Как видно из донесения начальника Киевского губернского жандармского управления, Караеву переведена сумма 200 рублей присяжным поверенным Марком Виленским. В настоящее время получены сведения, что Караев бежать не может, так как содержится в Красноярской тюрьме» (ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1059. Л. 4 об.). – Ред .

Тот факт, что Караев и Махалин были провокаторами именно такого рода, то есть работали на две стороны, состоя секретными сотрудниками Киевского губернского жандармского управления и Киевского охранного отделения (но, разумеется, в данном деле работали на еврейскую сторону), подтверждается документами Департамента полиции (ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1059). – Ред .

Похоже, что дети не сами пошли на завод, скорее всего Андрюшу евреям удалось заманить в этот день на Лукьяновку (может быть, письмо от отца показать), иначе Андрюша должен был быть в училище – учебу он не пропускал. Возможно, что мальчик боялся идти один на завод и позвал с собой Женю, а к ним присоединились и другие дети покататься на мяле. Было установлено (с. 159-160, 476-477), что за Андрюшей следили как за подходящей жертвой, и вполне вероятно, что он на заводе оказался не случайно – ведь не могли же приезжие раввины долго ждать "случая" – пасха их наступала. – Ред .

Из письма И.А. Сикорского от 29 марта 1912 г. киевскому губернатору А.Ф. Гирсу: «С того времени, как стало известно мое мнение по делу об убийстве Ющинского, газета "Киевская мысль", обслуживающая интересы еврейства, отчасти и другие газеты, наполнились враждебными против меня статьями… а самый факт участия в экспертизе Ющинского именуется моей изменой науке… Мое участие в экспертизе по делу Ющинского делается почти невозможным нравственно, а может быть небезопасным» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 1912. Д. 156. Л. 2). Помимо клеветы в печати, была организована целая "научная" кампания: экспертизу Сикорского осудили в журнале "Современная психиатрия", в телеграммах и резолюциях медицинских и психиатрических обществ С.-Петербурга, Харькова, Твери, Вологды и других городов. Одновременно за границей разразилась буря протестов ученых-психиатров и была выпущена брошюра "Убийство Ющинского. Мнения иностранных ученых", на Лондонском съезде к осуждению присоединились российские делегаты, заявившие, что Сикорский «опозорил российскую науку» (проф. Н.Н. Баженов).