Волх Велеслав - РОДные Боги

В Переславле–Залесском родился Александр Невский.

Что же такого особенного на этой земле, в этих местах, в этих городках, где родятся герои? Чтобы узнать, почувствовать это, мы и едем в Переславль… Это не экскурсия, скорее паломничество…

Нас встречают Марина и Андрей Дорофеевы, Борис Бровко — работники Переславского Национального парка, его защитники и хранители, люди увлечённые, преданные своему делу. Таких подвижников встретишь нечасто. Поселяемся в селе Городище, в двух шагах от озера, неподалёку от Ярилиной горы и Синего камня. Древние, по сказкам и легендам памятные места…

Синь–камень В первый же вечер, накануне Купалы, идём к Синему камню. Он лежит у самой воды — огромный, испещрённый сколами и трещинами валун. На его поверхности оставили свои следы и ползучие доисторические ледники, и ветры и воды Плещеева озера, и топоры дикарей–туристов.

Подходим и замечаем, что камень как бы светится изнутри, околдовывает своей величественной, скрытой силой. Повинуясь порыву, кладу на его шершавую поверхность свой боевой меч — как влитой, будто всегда тут лежал… Вспоминается невольно:

«Бысть во граде Переславле камень за Борисом и Глебом в бояраку, в нём же вселися демон, мечты творя и привлагая к себе ис Переаславля людей: мужей и жён и детей ихи разсевая сердца в праздник великихверховныхапостолов Петра и Павла. И они слушаху его и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почесть».

Так продолжалось почти шестьсот лет после официального Крещения Руси. В начале XVII века Церковь вступила в решительную борьбу с камнем. Дьякон переславской Семёновской церкви Ануфрий вышел на единоборство с «языческим богом». Он выкопал большую яму, столкнул в неё Синий камень и закопал… Сразу же после этого «подвига» дьякон свалился в тяжелейшей лихорадке, а камень через каких‑нибудь пятнадцать лет вновь оказался на поверхности.

Следующая попытка была предпринята спустя 150 лет. Церковные власти Переславля решили заложить валун в основание фундамента колокольни церкви в Духовской слободе. Погрузили камень на дровни и повезли по льду Плещеева озера к новому месту. Лёд ломился, и на глубине около двух саженей (4,3 метра)камень затонул. Церковь решила, что на этот раз избавилась от камня навсегда. Но вот переславские рыбаки стали замечать, что Синий камень движется, и через каких‑нибудь шестьдесят лет он появился на северо–восточном берегу озера, в нескольких километрах от места затопления, почти у подножия Ярилиной горы, где лежит и по сей день.

Что же за сила могучая скрыта в Синь–камне?

Глядя на него, вспоминается богатырь Святогор — единственный языческий богатырь славянского эпоса. Он настолько могуч, что и не воюет ни с кем. Легендарного Илью Муромца при попытке «наезда» Святогор просто опускает в карман, вместе с Бурушкой Косматым. В образе Святогора — огромная мощь ведической культуры Руси, познавшей, может быть, такие тайны Мироздания, к каким современная наука только–только ищет подходы: «…Кабы я тяги нашёл, так я всю землю перевернул… А кабы было одно кольцо в земле, а второе на небесах, ухватился бы я за кольца эти, притянул к земле небушко и смешал бы земных с небесными…»

Но опасно, ох опасно такое Знание, такая Сила, особенно при нечистых руках, при чёрных умах и душах. Наступила эра Рыб — Ночь Сварога, наступило для Руси тёмное время, и перестала носить Святогора мать–сыра земля. Обратился он тогда в камень, а силу свою Илье Муромцу, богатырю православному, передал. Передал, да не всю, малую часть: «А то и тебя мать–сыра земля носить не станет».

Не в этом ли камне спит Святогор, не здесь ли покоится языческая, древняя душа, сила народная — та, что не даёт ему сгинуть совсем, как ни закапывай, как ни топи? И силе той, по преданию, «на бою смерть не писана», нельзя её ни подмять, ни победить! Можно только самим распродать, разбазарить, пропить — прогулять по «кабакам царским»… Говорят, в последние годы Синий камень стал сам постепенно уходить, зарываться в землю. Не от стыда ли?

С низким поклоном поднимаю меч и чувствую сквозь века могучее пожатие Святогора.

Поднимаемся на Ярилину гору. Полная луна стоит над озером. Стороной шумит лес. Вокруг кружатся летучие мыши. На лунной дорожке — движение, скользят чьи‑то тени. Местные жители утверждают, что в эту ночь поплескаться в лунном свете со дна озера выплывают русалки. От всего веет древностью, сказкой. Где‑то здесь жили легендарные берендеи. Кажется, вот–вот засветятся между деревьями костры и на тропинку выбежит Снегурочка, или стройный Лель, или весёлый, неукротимый Мизгирь…

Вот и Ярилина плешь — высокий холм с покатой вершиной, издревле место языческих обрядов, праздников. Здесь далёкие наши предки славили богов, водили хороводы, жгли священные костры… Поднимаемся на вершину и останавливаемся потрясённые: перед нами, залитый лунным светом, смотрит на восток деревянный идол. Яр? Святовит? Кто поставил его здесь? Давно ли? Простор необъятный. Над нами — синий купол неба, расписанный созвездиями, золотым алтарём — блестящая торная гладь. Где, в каком храме увидишь такое?

И в отличие от высоты соборов эта высь не давит, не делает тебя маленьким и ничтожным, наоборот — зовёт взлететь, подняться над озером, над лесом, над миром, над собой…

Спускаемся уже на рассвете. Сходим с освещённой вершины вниз, в туман и сумрак, но у каждого в душе частичка света, ощущение простора, память полёта.

Клещин — древнейшее городище Переславской земли. Когда‑то, задолго до основания Переславля, это была могучая крепость, защита всех окрестных земель. Сейчас это только поросшие травой валы. На место древнего города городищенские бабушки сажают картошку. Но мы‑то знаем, что каждая песчинка этого огромного вала полита кровью русичей.

Взлетаем на вал. Кольчуга плотно облегает плечи, на голове тяжёлый, надёжный шлем, рука сжимает меч, а глаз непроизвольно ищет укрытия — вдруг стрела, или смола, или камни… На вершине восприятие меняется: прикидываешь сектор обстрела, где встать в обороне, как лучше встретить супротивников. А вот и они — вторая цепь ратоборцев поднимается на вал. Скрестились мечи, зазвенело боевое железо — пошла сеча.

Никакими словами не передать жуткий восторг такого боя. Меч на меч, удар на удар, сила на силу. Дрожит под ногами древнейший крепостной вал. Ветер с Плещеева озера рвёт одежду, волосы, душу. Вокруг, за нами Русская земля. Как тысячи лет назад.

И кажется вдруг, что рядом с тобой встаёт кто‑то суровый и древний, чья‑то твёрдая рука подправляет твой удар, посылает твой меч новым, доселе не известным тебе движением, а душу наполняет единый, всепоглощающий призыв: «За Русь!..»