Меир Левинов - Средневековая еврейская философия

Нечто подобное мы обнаруживаем у Бенедикта Спинозы. Он родился и воспитывался как еврей. Потом он выказал некоторый взгляды, в результате которых его отлучили от общины, и он перестал быть евреем и в своих глазах и в глазах еврейства своего времени, хотя в отличие от Авнера Бургосского он и не крестился. В 1670 году он выпустил книгу, содержащую самую серьезную атаку на еврейскую религию. Но, с другой стороны, эта книга наложила серьезнейший отпечаток на произведения Моше Мендельсона. Эта книга ("Государственная теология") оказалась мостом между "Море Невухим" Рамбама и "Иерусалимом" Мендельсона. Теперь: каково же отношение к Спинозе в рамках обсуждаемой нами темы?

Подобное можно сказать, хотя по совершенно иным причинам, о Аароне бен-Элия из Никомедии (14 в.). Его книга "Эц Хаим" является одной из глубочайшей книг по "еврейской" философии средневековья, поражающая своим охватом и систематичностью. Но что поделаешь, если эта книга написана караимом? И не просто караимом, но караимом жестко придерживавшимся караимской галахи.

Проблема становится намного сложнее, когда мы начинаем говорить не о евреях, а о еврейских предметах, о еврейском лице, о еврейской еде, о еврейской литературе и еврейском искусстве. К этому ряду предметов мы относим и "еврейскую философию" и они приводят в еще большее смущение, чем установление еврейства отдельного лица. Что такое еврейская музыка и что специфического в еврейских шутках?

Проиллюстрируем сказанное на примере еврейского анекдота. Причем мы отнесемся к приводимому анекдота, со всей серьезностью и попробуем понять, что в этом анекдоте специфически еврейского:

Коена (еврей, потомок Аарона, в чьи обязанности среди прочего входит благословение народа по определенным датам. Благословение состоит в произнесении трех стихов Торы (Бемидбар 25:24–26): "Благословит тебя Господь и охранит, осияет тебе Господь свой лик и дарует свою любовь, будет Господь к тебе благосклонным и дарует тебе благополучие". прим. МЛ).

Необразованного коена спросили, что означает слово "вихунека" (и дарует свою любовь)? — Все знают, — отвечал коен. — Это слово означает: "чтоб задохнулся" (по созвучию к слову йханек). Тогда, — сказали ему, — ты проклинаешь народ. — Боже упаси! — ответствовал коэн, — Я не имею в виду всех евреев, а только свою тещу.

По какой причине этот анекдот считается еврейским? Из антропологических данных мы знаем, что анекдоты про тещу наличествуют во всех культурах, во всяком случае, в тех, где теща намного старше зятя. Фрейд в "Тотем и табу" давал этому явлению широкое психологическое объяснение. Да и то, что служители культа во многих культурах используют кафедру для сведения личных счетов, в том числе и с собственной тещей, не является специфически еврейским явлением. То есть от еврейского во всем анекдоте остается только путаница слов из благословения коэнов.

Этот анекдот то исключение, которое подтверждает правило, то есть из этого частного случая мы можем выучить обо всем явлении "еврейского" в том числе и о "еврейской философии". Еврейской философией оказывается философия, имеющая еврейские признаки, например цитаты из Талмуда, из мидрашей и т. п. То есть еврейская школа. Иными словами еврейской философией называется философия, которая занимается проблемами, специфическими для еврейского народа, например "избранность Израиля", предназначение Изгнания, смысл специфически наших заповедей, например наших жертвоприношений, Субботы, праздников. Но, скорее всего, найти философов такой школы окажется сложно, скорее такого рода проблемами занимаются мистики и проповедники.

Даже вопрос "Что есть?" не столь прост. Он может означать: Какое историческое еврейское явление мы обозначаем этим словом? Или же мы признаем, что еврейской философии не существует, и спрашиваем: Чем она должна стать?

С моей точки зрения еврейская философия обозначает школу философов, последовавшей за Рамбамом с 12 века и до р. Йосифа Альбо или же Спинозы, если последнего признать евреем. Здесь перед нами имеется именно еврейская философия, точнее было бы назвать ее "маймонидовской".

Я хочу уточнить свои слова:

В тех поколениях были философы, находящиеся не под влиянием Рамбама, но под влиянием других авторитетов. Но все равно они спорят с Рамбамом, только его они называют "Рав" — "Учитель". Именно здесь мы видим школу, видим традицию. Саадия повлиял на многих, но не на философов. Нечто подобное происходило и после Мендельсона — были евреи-философы, но не было школы, не было традиции…

(Отрывок из выступления на том же симпозиуме)

Еврейская философия — это встреча иудаизма с философией. При таком подходе еврей-философ имеет две стороны. С одной стороны он человек и, будучи человеком, он философ, он ищет ее и с ее помощью пытается дать ответы на свои вопросы. Эти ответы могут оказаться отрицательными или относится к какой-то философской школе, как школе современной философии, так и к древним школам, быть рациональным или мистическим. Ибо философия — это произведение общечеловеческое. Рассматривая философию, мы видим, что ее создал человек. С другой стороны, философ, живущий в мире иудаизма, опирается на Тору, в которой он видит слово Божие. Результат встречи этих двух сторон — общечеловеческим желанием познать и еврейской, видящий мир через призму Торы стоящей против Торы — это и есть еврейская философия.

Таким образом, вопрос о философских школах становится совершенно второстепенным. Все становится наоборот. Сам факт, что еврей стоит против методов, проблем и эпох, против многочисленных изменений и относительно всех он должен выработать позицию — именно в этом состоит особенность еврейской философии.

Многие евреи работали в области философии более или менее на уровне окружающих народов, многие из них остались в еврействе. Но не их философские произведения сделали их евреями, потому как философия не имеет национального компонента — это межнациональная область. Евреями их делало отношение к Торе.

Предисловие к теме "откровение и философия".

Невозможно не упомянуть, что библейская мысль и принципы попадают в еврейское средневековье не только (и не столько) непосредственно из Танаха, но и через последующие произведения еврейской письменности. Конкретно мы говорим о так называемой талмудической литературе — мидрашах, обоих Талмудах и проч.

С точки зрения талмудической литературы, в любом случае основа основ иудаизма — это Библейский текст, который воспринимается, как откровение свыше, как прямое слово Бога, обращенное к людям. Именно Танах (точнее Тора — Пятикнижие Моисеево) является прямым законом, данным людям. Невозможно оспорить Тору ни в одной из ее частей. Абсолютно все, что в ней сказано, безусловно, важно, равно заповеди, связанные с церемониями, равно моральные заповеди. Невозможно выделить в Торе важное и второстепенное — все одинаково важно. Этот подход приводит к некоторому неожиданному результату: Талмуд и талмудическая литература ни разу не пытается построить стройную теологическую систему иудаизма, ведь основа его не изучение иудаизма (как религиозной системы), а изучение Торы. Он распыляется и сосредотачивается на отдельных проблемах, как при изучении отдельных заповедей, так и при изучении теологических вопросов. В результате мы получаем иногда крайне выразительные высказывания, касательно определенных важнейших вопросов, но никогда не стройную логическую систему. Характерный пример, высказывание р. Акивы: "Все предвидено, но право дано" (Авот 3:13); или: "Все во власти небес, кроме почтения перед небесами" (Брахот 33б). Оба высказывания касаются центральных тем средневековой философии — вопроса взаимоотношения божественного знания и свободы выбора. Высказывания необыкновенно четко формулируют парадокс, но не предпринимается попыток обосновать их какой бы то ни было системой. Нет попытки построить теорию, то есть изложить исходные основные принципы, обсудить следствия из них и этими принципами обосновывать любое теологическое высказывание.