Андрей Кураев - ПЕРЕСТРОЙКА В ЦЕРКОВЬ

И вообще — это просто какая-то духовная тупость — сомневаться в том, есть или нет места и времена, неподходящие для слова о Христе! Проповедуй слово, настой во время и не во время (2 Тим 4:2). Христос в аду проповедовал, а мы тут мальчишек-рокеров перепугались!

— Но не утратят ли люди ощущение неотмирности Церкви, побывав на «православных рок-концертах»?

— Обмирщение Церкви, то есть понижение планки ее духовного уровня, происходит не на рок-проповедях. Скорее это происходит на повседневных молебнах. Когда священник освящает некую фирму, мило улыбаясь спонсорам и никак не объясняя сути христианской веры, когда в храме совершаются крестины, отпевания или венчания без слова назидания — вот тогда Церковь «обмирщается» до конторы магико-ритуального обслуживания. Когда принимаются на храм пожертвования от сомнительных типов — это не «обмирщение»? Златоуст говорил, что «Давать милостыню от неправедного богатства — все равно что дохлого осла возложить на жертвенник» (Беседы на Евангелие от Иоанна 72,5).

А проповедь есть проповедь — где бы она ни звучала… Проповедь не может оцениваться по месту своего произношения. Важно — 1) православная она или нет, 2) доходчива или нет.

Оценка же рок-проповеди та или иная — это показатель духовного такта оценщика. Один тут увидит «опопсение», «обмирщение». Другой — смирение и кенозис, служение. Византийский император Константин Vll верно сказал — «ничему Бог так не рад, как спасению душ, и извлекающий достойное из недостойного служит устами Христовыми» (Продолжатель Феофана 5,95) [1130].

— Но есть уж очень нахоженная тропка: рок-наркотики-сатанизм. Вы уверены, что, разрешив стать на первую ступень, Вы удержите от остальных?

— Есть и другие нахоженные в церковной истории тропки: сверхподозрительное отношение ко всему новому — осуждение кажущейся чрезмерной терпимости иерархов и богословов — раскол (донатистский, карловацкий, иннэнистский и т. п.).

Но давайте остановим возгонку взаимных подозрений и обвинений. Вновь говорю: проповедь на рок-концерте обращена не к тем, кто в поисках моей проповеди пришел на рок-концерт. Те, кто туда пришли, не чувствовали ни малейшей потребности испросить моего «разрешения» для своей любви к рок-музыке. А названная вами связь действительно есть. Но вот я и пробую втиснуться в эту сцепку, чтобы выступить в роли изолятора. Это тактика «встречного пала». Навстречу лесному или степному пожару поджигается другой пожар — чтобы вызвать их столкновение и не допустить разрастание пожара в самом опасном направлении.

— Но не дойдем ли мы до «православных дискотек»?

— Лет 10 назад я глубоко возмутился бы предложению создавать православные дискотеки. Сейчас я сам к этому призываю. Только слово «православие» не должно быть в названии, а вот «чистая дискотека», на которой ребята могли бы отдохнуть, не боясь нарваться на наркобарона, очень даже может возникнуть под патронатом Церкви.

Ну, вы знаете, что у детей есть очень нехорошая привычка — вырастают они… А как вырастут — женихаться начинают. Дело-то хорошее, но где его делать? В старину все было ясно: гармошка за околицей заиграла — и вся молодежь туда до утра. В городах же для дворянской молодежи были вечера и балы. А сегодня где православной молодежи танцевать? На обычные дискотеки их страшно отпускать — там по данным разведки наркотики в таком законе, что даже и музыку ставят такую, что без «дозы» не «въедешь». В храме не потанцуешь, да и не познакомишься. Хотя и видим мы в наших храмах, как мальчик-алтарник через Царские врата перемигивается с девочкой-хористкой. Но хорошо ли это? «Дом Мой — дом молитвы наречется», а не «дом свиданий».

Нам нужны молодежные православные гетто — такие места, где молодежь была бы без «бабушек», но и без наркодилеров. Где бы ребятки ориентировались друг на друга, а не подражали бы нашим «заслуженным прихожанам». Потому что нет повести печальнее на свете, чем молодая девчонка, которая косит под 70-летнюю старуху. Нужны такие места, где ребята не были бы скованы литургической дисциплиной, где они были бы прежде всего молодыми, а потом уже алтарниками. И это не только сезонные загородные лагеря — необходимы такие городские клубы молодежного общения, которые не были бы территориально связаны с храмом.

Ну значит, вдали от храма, но под его контролем надо договориться о создании молодежного клуба, свободного от пива, сексуальной агрессии и наркоты, но не от музыки и танцев.

Поэтому и призываю я отцов благочинных договориться с местными цыганамибандитами-фсбшниками-казаками и сделать так, чтобы в городе появилась хоть одна площадка, свободная от наркотрафика.

На такой дискотеке, разумеется, батюшка не должен быть диджеем, на сцене не должно быть иконы, а танцы не нужно вести под знаменные распевы. Просто не должно быть пьянки, блуда или наркоты. А затем в этом же зале можно было бы объявить: приходите завтра пораньше: «Кино — в б, танцы — в 8!». А фильм — например, «Остров». Или давайте в другой день встретимся здесь, в уже обжитом вами месте, побеседуем. Придет батюшка или еще какой-то другой интересный человек.

Дарить такому досуговому центру слово «православный» не стоит. Но в христианстве помимо «христианской молитвы» есть еще и «христианская модель поведения и этикета». Вот она-то и может оказаться уместной даже на танцах.

— Хорошо. Священник сказал свое слово в начале рок-концерта. Но что потом-то? Если уж он своим появлением выказывает одобрительное отношение к року, то логично было бы ему остаться на концерте и вместе со всеми подпевать.

— Тут уместно вспомнить универсальную формулу жизни христианина в миру: ты можешь владеть всем, лишь бы ничто не владело тобою. Если стихия концерта овладевает священником — то лучше ему держаться от нее в сторонке. По крайней мере семинаристам я говорю так: что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Я могу ходить на рок-концерты, а вы — нет. Я-то не рок-фанат, поэтому для меня это безопасно. Конечно, семинаристы начинают вопиять, что и они хотят пойти туда исключительно с миссионерскими целями, а отнюдь не ради собственного удовольствия. Поскольку я не могу читать в их мыслях, то говорю: «Ладно. Но когда вы окажетесь на этом концерте, то следите за своими ботинками: если увидите, что они начали притопывать в ритм, так сразу же делайте оттуда ноги».

Я не думаю, что уход священника с рок-концерта после проповеди будет оскорбителен. Вспомним тот же молебен на начало учебного года. Священник сказал слово первого сентября, но не обязан после этого сам садиться за парту. Аналогично — священник, освятивший лекарство для кого-то из прихожан, сам не обязан лечить себя этим снадобьем.