Ричард Фридман - Как создавалась Библия

Древние иудейские предания об авторстве Библии зафиксированы в Талмуде (создан около пятнадцати столетий назад). [161] Вавилонский Талмуд, трактат «Бава Батра» 15а. Они гласят, что автором Пятикнижия был Моисей, а автором Книги Иисуса Навина — Иисус Навин. В столь благочестивом сочинении как Талмуд такая точка зрения неудивительна. Интересно, однако, что автором Третьей и Четвертой книг Царств назван Иеремия. Либо раввины, создатели Талмуда, опирались на традицию, ассоциировавшую Иеремию с этой историей, либо они исходили из очевидного сходства языка и богословских идей. Как бы то ни было, факт остается фактом: еще в древности Иеремию связывали как минимум с большим куском девтерономической истории.

Относительно авторства Книги Иеремии существует множество научных гипотез. Она состоит из оракулов пророка (большей частью поэтических) и рассказов о жизни пророка (прозаических). По одной из гипотез, автором поэтических частей был сам Иеремия, а прозу в значительной степени сочинил писец Барух, сын Нерии. [162] См. подробнее об этом в моей статье “The Deuteronomistic School,” in A. Beck et al., eds., Fortunate the Eyes That See: Essays in Honor of David Noel Freedman (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1995), 70–80. Барух неоднократно упоминается в Книге Иеремии. Мы узнаем, что он записывал тексты для Иеремии, и что отправился с Иеремией в египетское изгнание. [163] Иер 32:12, 13, 16; 36:4, 5, 8, 10, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 26, 27, 32; 43:3, 6; 45:1, 2. Если данная гипотеза верна, то Барух мог быть и автором/ редактором девтерономической истории. В первом издании книги «Как создавалась Библия» я выдвинул версию, что девтерономическим историком был Иеремия. Сейчас я должен признать, что ошибался: эта гипотеза весьма сомнительна. Куда вероятнее, что автор прозаических частей Книги Иеремии был также автором девтерономической истории: в обоих случаях проза очень похожа. Однако я по-прежнему считаю, что личность Иеремии наложила отпечаток на девтерономические материалы: писец Барух осмыслял историю, вдохновляясь идеями поэта и пророка Иеремии.

Кем бы ни был Барух, сын Нерии, — составителем, автором или соавтором, — важно отметить связанное с ним важное археологическое открытие. В 1980 году археолог Нахман Авигад познакомил общественность с глиняной печатью, попавшей в его распоряжение. В библейские времена документы иногда писались на папирусном свитке, затем свертывались и связывались шнурком. Затем к шнурку крепился шарик глины и кто-то прикладывал к этой глине свою печать (перстнем или цилиндром). По письму можно датировать печати и отпечатки на глине. Глиняная печать, опубликованная Авигадом, сделана еврейским письмом конца VII — начала VI века до н. э. Она гласит:

Ibrkyhw bn nryhw hspr

В переводе: «…принадлежащее Баруху, сына Нерии писца». Это первое археологическое открытие предмета, который принадлежал одному из персонажей Библии. По сути, это его подпись. Перед нами подпись составителя (а возможно, автора/редактора) восьми книг Библии.

Надпись на глиняной печати: «…принадлежащее Баруху, сына Нерии писца». Возможно, этот Барух — автор/ редактор восьми книг Библии. Находится в Израильском музее.

Если Барух и Иеремия действительно создали эти книги, то мы имеем не только взаимосвязь между библейским миром и формированием библейских текстов (как в случае с J и Е), но и представление о личности и жизненном пути их авторов. Об Иеремии можно составить впечатление из Книги Иеремии, читая как сам текст, так и между строк. Это человек духовный, полностью отдавший себя своему делу, отвергнутый, гонимый, с тяжелой судьбой. Создается впечатление, что его миссия была ему крайне тяжела, что ему хуже смерти было понимать реальную ситуацию и прозревать будущее. Однако он должен был говорить правду, невзирая на последствия. И люди боялись его. Он остался практически в полном одиночестве.

И в мошенничестве его обвинять невозможно. Ни он, ни Барух не создавали подделки, будь-то благочестивые или неблагочестивые. Девтерономический историк осмыслял историю в русле девтерономического кодекса, документа действительно древнего, который он мог даже связывать с самим Моисеем. Он использовал также другие документы, составив из них последовательное повествование. Его собственные добавления к этой истории придавали ей структуру, направленность и смысл. Его последние главы сообщали о событиях, которым он лично был свидетелем. Какие уж тут «подделки»! Скорее, наоборот: перед нами искренняя попытка тонкого и умного человека написать историю своего народа и одновременно осмыслить ее. Историк говорил о наследии народа, пророк — о его предназначении.

О времени после разрушения Иерусалима (587 до н. э.) нам известно меньше всего. Хотя оно идет после других периодов, о которых мы говорили, писать о нем особенно сложно. Тому есть две причины. Первая из них — скудость источников. Ни Библия, ни археология почти ничего нам не сообщают.

В повествовательных книгах Библии очень мало информации о том, что происходило с изгнанниками и беженцами из Иудеи. Книги Царств и Хроник заканчивают падением царства, а следующие библейские книги с историческим повествованием (Ездра и Неемия) начинают с событий, происходивших полвека спустя. Данному промежутку посвящена небольшая часть Книги Даниила, но и там речь идет не о судьбе всего народа, а о нескольких событиях в жизни Даниила и его друзей. Пожалуй, лучший способ узнать хоть что-нибудь — через книги пророков Иеремии и Иезекииля.

От археологии тоже мало толку: и она почти ничего не рассказывает о судьбе общины изгнанников в Вавилонии или общины беженцев в Египте. Нам даже мало известно о том, что происходило в самой Иудее. По некоторым данным, Эдом, старый сосед Иудеи, вел себя не слишком добрососедски, но внес свою лепту в вавилонское завоевание Иудеи и покушался на ее территорию. Самаритяне продолжали занимать северные земли, некогда составлявшие Израильское царство. Остается, однако, загадкой, сколько иудеев остались в Иудее и какой была их жизнь.

И вторая причина, по которой о данном периоде сложно говорить: мы не знаем, как такие вещи ощущались изнутри. Если не считать тех из нас, кто сам был изгнанником или беженцем, подобные события очень далеки от нашего опыта. Разве нам знакомо, что такое увидеть, как оборона города, в котором мы прожили всю жизнь, прорвана? Увидеть, как все общественные здания и все красивые дома сожжены. Казнены духовные вожди общины. На глазах царя убиты его дети, а потом глаза самого царя выколоты, а он отведен в плен в оковах… Тысячи людей уводят с родины насильно и навсегда. А затем — жизнь на чужбине, среди завоевателей. Это страшно и мы не знаем изнутри, что это такое.