Андрей Кураев - ТРАДИЦИЯ. ДОГМАТ. ОБРЯД

Подлинное христианство никогда не было книжной религией. Христос ничего не писал — в отличие от Моисея и чрезвычайно словоохотливого Будды. Далеки от книжности и апостолы. Христианство хотело быть не словом, а делом. Оно не чувствовало призвания ни к философии, ни к книжной мудрости — в отличие от изначально книжного и философичного буддизма.

С другой стороны, христианство не стало и религией аскетизма. Характерно, что при всей важности монашества, “правила Василия Великого” не вытеснили Евангелия и не читаются в храмах. В буддизме же именно правила для монахов являются авторитетнейшей и наиболее читаемой книгой — “Патимокша.” [110]

В центре Литургии — благодарение за пришествие Спасителя.

Все споры Древней Церкви, споры первого тысячелетия — это не споры об “учении Христа,” а споры о Личности Христа: Ктопришел к нам?

Иисус — не древний учитель, чьи слова следует бережно хранить и передавать. Напротив, Он жив, управляет Церковью и живет в ней, вдохновляя и укрепляя верующих. Именно поэтому “учения Иисуса” и учение Церкви не различаются. У нас есть свидетельство первой Церкви о словах Христа, которые Церковь запомнила, поняла и запечатлела.

Именно Церковь — та среда, где хранятся, слышатся и резонируют слова Иисуса. Но за что благодарит Бога древняя Церковь? Известно достаточно много древних Литургий. Таинство, совершавшееся на Литургии, называется Евхаристия — Благодарение. О чем же это благодарение? “Благодарим ли Тебя за закон, Который Ты нам напомнил”? “Благодарим ли Тебя за проповеди и красивые притчи, за мудрость и наставления”? “Благодарим ли Тебя за общечеловеческие нравственные и духовные ценности, проповеданные Тобою”? — Ничего подобного.

Вот, например, “Постановления апостольские” — памятник, восходящий ко второму веку: “Благодарим, Отче наш, о жизни, которую Ты открыл нам Иисусом, отроком Твоим, за Отрока Твоего, Которого и послал для спасения нашего как человека, Которому и соизволил пострадать и умереть. Еще благодарим, Отче наш, за честную кровь Иисуса Христа, пролитую за нас и за честное тело, вместообразы которых мы предлагаем, как Он установил нам возвещать Его смерть.” [111]

Вот “Апостольское предание” святого Ипполита: “Мы благодарим Тебя, Боже, через возлюбленного Отрока Твоего Иисуса Христа, Которого в последние времена Ты послал нам Спасителем, Искупителем и Вестником воли Твоей, Который есть Слово Твое, неотделимое от Тебя, Которым все сотворено по желанию Твоему, Которого Ты послал с небес в утробу Девы. Исполняя волю Твою, Он простер руки, чтобы освободить от страданий тех, кто в Тебя верует… Итак, вспоминая Его смерть и воскресение, приносим Тебе хлеб и чашу, вознося Тебе благодарение за то, что ты удостоил нас предстать перед Тобой и служить Тебе”… [112]

И во всех последующих Литургиях — вплоть до Литургии святого Иоанна Златоуста, доныне совершающейся в наших храмах, благодарение воссылается за Крестную Жертву Сына Божия — а не за мудрость проповеди.

Сила таинства крещения — в личности Бога воплотившегося.

И в совершении другого величайшего Таинства Церкви — Крещения, мы обретаем подобное же свидетельство. Когда Церковь вступала в самую страшную свою битву — в очное противоборство с духом тьмы, она призывала на помощь своего Господа. Но — опять же — Каким она видела Его в эту минуту? До нас дошли молитвы древних экзорцистов, которые почти не изменились за тысячелетия. Приступая к таинству Крещения, священник читает уникальную молитву — единственную церковную молитву, обращенную не к Богу, а к сатане. Он повелевает духу противления оставить нового христианина и не прикасаться отныне к нему, ставшему членом Тела Христова. Так каким же Богом заклинает священник диавола? — “Запрещает тебе, диаволе, Господь пришедый в мир, вселивыйся в человецех, да разрушит твое мучительство и человеки измет, Иже на древе сопротивные силы победи, Иже разруши смертию смерть и упраздни имущаго державу смерти, сиречь тебе, диаволе…” И почему-то нет здесь призыва: “Убойся Учителя, повелевшего нам не противиться злу силою”…

Все это чуждо многим современным сектам. Но как в первом веке, так и ныне христианство продолжает ясно и недвусмысленно свидетельствовать о своей вере в Единого Господа, Воплотившегося, Распятого и Воскресшего — “нас ради человек и нашего ради спасения.”

Уже 2000 лет Предание не только живет Христом, но и хранит память об уникальности Его Жертвы.

Именно с уникальностью личности Христа связан один из центральных парадоксов христианства: религия, основанная на проповеди любви и свободы, одновременно является и самой догматической религией мира.

В других религиях есть ортопраксия, но нет ортодоксии. Есть свод нормативных действий и ритуалов, но нет развернутого символа веры. Исламу нечего сказать о Всевышнем, кроме чистой апофатики; [113]в буддизме Гаутама демонстративно отказывается отвечать даже на вопрос — “есть Бог или нет”; в даосизме Бог настолько неотличим от мира, что чисто теологические суждения, которые не были бы при этом и космологическими, просто невозможны; в иудаизме представление о Боге и о других предметах веры не выражены ясно, так, что в сущности каждый еврей может верить, как хочет. Лишь в христианстве всегда существовал круг обязательных суждений о Самом Боге. Богатство и глубина христианского догматического богословия, открывают нам путь к стяжанию духовной мудрости и духовному росту.

Христианская Традиция знает три основных служения слов и форм. Это

 те слова, которые человек обращает к Богу (молитва);

 те, что служат для проповеди “внешним,” и

 догматы, раскрывающие глубины веры.

Забота апостолов о чистоте учения.

Слово проповеди (“керигма”) — это та часть вероучения, которая наиболее настойчиво возглашается Церковью. Это возвещение сути христианской веры применительно к жизни и поведению верующего человека.

Догмат — это выражение веры Церкви в точных формулировках, которые исключают ложные интерпретации.

От первых дней своего существования Святая Церковь Христова неустанно заботилась о том, чтобы дети ее, члены ее, твердо стояли в чистой истине . “Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине,” — пишет святой апостол Иоанн Богослов (3 Иоан., ст.4). “Кратко написал, чтобы уверить вас, утешая и свидетельствуя, что эта истинная благодать Божия, в которой вы стоите,” — пишет, заканчивая свое соборное послание, святой апостол Петр (1 Петр. 5:12).

Святой апостол Павел рассказывает о себе, что он, пробыв в проповеди 14 лет, ходил в Иерусалим, по откровению, с Варнавой и Титом и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое им, не напрасно ли он подвизается и подвизался (Гал. 2:2). “Завещаю тебе соблюсти заповедь чисто и неукоризненно… Держись образца здравого учения,”— неоднократно наставляет он своего ученика Тимофея (1 Тим. 6:13–14; 2 Тим. 1:13).