Андрей Кураев - Почему православные такие упертые?

Так вот, на том соборе после речи Филарета произошло нечто неожиданное для россиян. Один за другим стали подниматься украинские епископы и умолять не объявлять автокефалии. Епископы с западной Украины говорили, что православных в их приходах и так мало. Все, кто испытывал аллергию на московское православие, ужа давно ушли к униатам. Те же немногие, что остались, свою верность своему выбору доказали буквально своей кровью. И если сейчас им объявить, что связь с Русской Церковью все же прервана – они скажут епископам: «За что вы предали нас?!». А епископы с Восточной Украины говорили: «Если мы сейчас проголосуем за разделение, то наши прихожане не пустят нас в наши храмы! У нас настроения народа за единство!».

Так что не Московские политики или иерархи держат Украину. И потому объявление от автокефалии породит лишь новые расколы.

Тем же, кто требует немедленного разделения, я бы, сказал: да! Пора освободить церковную жизнь России от влияния из зарубежной Украины! Ведь сиутация сложилась вполне парадоксальная. Московский Патриарх никак не может влиять на церковную жизнь Украины. Никто из граждан России не входит в состав Синода Украинской Церкви, но гражданин Украины входит в состав московского Синода. В итоге - прославления украинских святых, назначения и перемещения епископов на Украине происходят без всякого согласования с Патриархом. Его подпись не требуется под соответствующими документами. Но зато без подписи Киевского митрополита нельзя назначить епископа в Сибирь или в Рязань! Так что не хохлам впору требовать отделения от москалей, а москалям пора ставить вопрос об освобождении от хохлов!

Это было шутка. А если всерьез – нельзя не заметить странных двойных стандартов в агитации за автокефалию. Почему этот пропагандистский слоган («незалежной державе - незалежну церкву!») никогда не обращается к католикам? Связь украинской Церкви с московским патриархом чисто символическая, зависимость же украинских католиков от римского папы вполне реальная. Но отчего эта зависимость не травмирует сердца национально сведомых громадян Украины?

Кроме того, знакомство с церковной историей, а равно и с логикой учит, что понятие независимость это понятие соотносительное. Оно требует уточнения: независимость кого и от чего? В истории мы видим, что всякий раз, когад церковная иерархия некоей страны обретала независимость от зарубежного церковного центра, она очень скоро становилась крайне зависима от местных, национальных властей. Для религиозного человека вопрос стоит так: что лучше - зависимость от зарубежного, но духовного центра, или же зависимость от своих мирских властей и их пожеланий.

Кстати, и московской церковной власти помогает сохранять независимость от московских властных элит то обстоятельство, что наша Церковь осуществляет свою деятельность не только в России. В советские годы участие в наших соборах делегатов от заграничных епархий помогало парировать некоторые «пожелания» светских властей.

- Если Москва не вмешивается в жизнь Украинской Церкви, то почему нет службы на украинском языке?

- А на каком из них? На суржике, на галицийском наречии, на полтавском говоре? Впрочем, никаких запретов для служения на народном языке нет. Есть официальное решение Украинского Синода о том, что по выбору прихода и с благословения местного епископа служба может вестись на украинском языке. В России, кстати, аналогичного позволения, касающегося русского языка, нет…

- А что Вы ответите тем, кто обвиняет Московскую Патриархию в насильственном захвате греко-католических храмов в сталинские годы?

- В конце сороковых годов, когда регионы Западной Украины были включены в состав Советского Союза, Сталин решил искоренить там униатство. Униаты – это верующие, которые служат по православному обряду, но подчиняются Папе Римскому. Сталин объявил вне закона униатскую церковь, иерархи которой и в самом деле весьма лояльно относились к гитлеровской оккупации. Что было делать Русской Православной Церкви? Смириться с тем, что в разрушенных храмах поместят коровники, или же поспешить встать между ГПУ и сотнями тысяч людей, у которых государственная власть все равно отбирает их храмы? Наша церковь избрала второй путь. Она объявила эти храмы своими. И тем самым сохранила и храмы, и привычный для униатов православный строй богослужения, и церковные таинства… Теперь же униаты считают, что мы эти храмы украли. На самом деле мы их взяли не у них, а у ГПУ. Иначе они были бы просто разрушены. С точки зрения Русской Православной Церкви это был поступок, который помог сохранить основы церковности и благочестия на Западной Украине, а с точки зрения униатов мы выступили чуть ли не как воры. До сих пор эта проблема на Западной Украине кровоточит и является главным препятствием на пути встречи Патриарха и Папы Римского.

- Как Вы относитесь к катакомбной церкви?

- Вы знаете, я бы хорошо относился к катакомбной церкви в 20-30 гг. ХХ века. То, что сейчас называется катакомбной церковью, по определению таковой быть не может. Это есть некий нонсенс. Представьте, придет сейчас в храм женщина и громко объявит о себе: «Я тайная монахиня Серафима». Когда о тайне объявляют громко, она таковой быть перестает. Поэтому те группы, которые относят себя к катакомбной церкви – это просто-напросто самозванцы. Хуже того, слишком часто это уже не просто самозванцы, а уже психически ненормальные люди. В подполье можно встретить только крыс. Постоянная жизнь в подполье накладывает неизгладимый след на психику человека. В условиях многолетнего и безысходного подполья люди неизбежно мутировали. Если жить в постоянном страхе и напряжении от того, что все кругом доносчики и предатели, то через несколько лет начинаются необратимые процессы.

- В таком случае как быть с Солженицыным?

- Солженицын не был в подполье.

- Практически в подполье. Или Вы не считаете это подпольем?

- Солженицын был в эмиграции, а до этого в лагере. Лагерь не подполье: там все ясно. После лагеря он стал официально издаваемым писателем и даже выдвигался на Государственную премию…

- Но ведь он подпольно писал свой «Архипелаг ГУЛАГ»… Прятал его, перепрятывал, передавал из рук в руки…

- И это было лишь несколько лет. Вскоре его выслали и тем самым спасли его для нормальной литературной работы.

— Что Вы можете посоветовать человеку, который в Бога верит, а в бессмертие души поверить не может никак?

— Ну, здесь уже есть некий повод для самоуважения. Большинству людей сегодня кажется, что никакого Бога нет, а они зато совершенно бессмертны. Это и называется оккультизмом, и увлечение им, на мой взгляд, свидетельствует о душевной неразвитости.