Андрей Кураев - Почему православные такие упертые?

Не надо слишком пышной и слишком обобщающей формулы «Простите за все». Такое тотальное покаяние может впечатлить журналистов, но не священников. Увы, когда Папа приехал в Киев в 2002 году, он прибег именно к этой формуле: ну, мол, простите нас за всё, чем мы согрешили за 1000-летие разрыва. Журналисты в восторге! Но подумайте, если на исповедь придёт женщина и скажет: «Батюшка, во всём согрешила!». Что, мол, в мелочах копаться, оптом отпущение подавай... Это — псевдоисповедь. Один мой знакомый священник в таких случаях спрашивает: «Во всем грешна? А мотоциклы по ночам угоняла?»

Вот так и Римский папа — якобы «во всём грешен». Это не покаяние, а пиар. Нельзя просить прощение за все, по той просто причине, что никому еще не удалось собрать все возможные грехи. А, значит, нужно просить прощение за конкретные деяния. От папы же мы даже этого не ждем: нам не нужно его личное или корпоративное (от имени Церкви) покаяние, мы хоти просто услышать нравственную оценку действий не его самого, а вот тех погромщиков. И всё.

Почему слова папы, которых мы никак не дождемся, нам так важны? Понимаете, православное и католическое мышление очень близки. История Церкви для нас больше, чем просто история: это место встречи Бога и человека, а потому в прошлом можно найти следы Вечности. И потому мы мыслим прецедентами: история есть собрание парадигм. И Православная и Католическая Церкви — это институты с традиционалистским мышлением, прецедентным правом. Если церковно-историческое событие не получает из уст Церкви (Папы) отрицательной оценки, то оно становится образцом для воспроизведения. Поступок такого-то патриарха в такой-то ситуации может стать примером для подражания, даже если патриарх не святой. Если его преемники гласно не осудили этот его поступок.

Представляете, проходит 100 лет, и «национально сведомым» гражданам Украины в конце XXI века снова кто-то не понравится и им снова захочется ещё кому-нибудь намылить шею. В поисках решения они обратятся к своей истории (что естественно для каждого христианина), то они вспомнят: а наши-то святые предки, мученики, которые выжили в советские годы, москалям-то шеи ещё как мылили, и Римский папа их за это не осудил. Так значит, это путь ко спасению. а, значит, можно в том же духе продолжать и сегодня. И кого они пойдут зачищать в следующий раз - ляхов, жидов, хачиков ?

Во избежание такого будущего мы уже 15 лет просим Папу дать оценку именно этой странице прошлого. Чтобы этого не было, Ватикану необходимо сейчас, на памяти этого поколения, дать нравственную оценку погромам.

- А Папа-то знал, какие слова хотело услышать от него наше духовенство?

- Может быть Папа осуществлял визитацию Украины, уже не приходя в сознание. Но одно дело – 83-летний человек, которым он был тогда, и другое – потрясающе работоспособный и компетентный аппарат, который прекрасно работает и сейчас, даже вовсе без Папы.

Думаю, те люди, которые готовили его визит на Украину, в полной мере владели ситуацией и знаниями в этой области. Дайджестом православной прессы, где об этом шла речь, они несомненно располагали.

Что ж, еще раз поясню нравственное измерение нашей позиции: если папа официально приедет в Москву - это значит, что с ним надо будет целоваться. Но это будет жест лжи, это будет предательством реальных людей, которые ещё живы, которые были вынуждены бежать с Западной Украины. Через их боль целоваться перед телекамерами? Это лицемерие. Так что ключи от Москвы в Ватикане. Папе нужно сказать только одну фразу, и его с радостью здесь примут.

Мы не против приезда Папы Римского, и готовы с ним беседовать хоть в Москве, хоть в Риме. Но мы не хотим, чтобы эти беседы были лицемерными. Мы хотим убедиться в том, что Папа Римский едет сюда не как триумфатор или крестоносец, а как человек, который действительно видит в нас христиан, братьев во Христе.

Если это так, то мы ждем от него, чтобы он проявил свою папскую власть и обратился к своей пастве на Западной Украине с тем, чтобы она исполнила договоренности еще конца восьмидесятых годов. Наш Патриарх просит, чтобы прежде папского визита хотя бы в трех-четырех городах католики реализовали свои обязательства конца 80-х годов.

- Почему Иоанн-Павел так желал приехать в Москву?

- Ему хотелось оказаться первым Папой, который приехал в Москву… Все понимают, что именно Москва – центр православия, а не Константинополь, и даже не Киев. Для Папы Римского это было бы самым большим политическим успехом за всю его жизнь. Это был бы символ: Папа времен Рейгана, времен холодной войны, Папа, пришедший к власти и осуществлявший свое правление на антисоветской, зачастую антироссийской риторике – и вот именно он вдруг вступит в Москву, подобно киномифу о Сталине, якобы вступающем в поверженный Берлин.

- Как, по-вашему: почему Папу не пускали с поста. Не давали спокойно умереть, если он... плохо себя контролировал?

- Старенький Папа – удачная PR-акция Ватикана. Для того, чтобы разорвать имиджевое тождество католичества и конкистадорства, немощный старичок годился более всего. Ватикан как бы говорил: «Посмотрите, какие мы беззащитные, ну какая в нас угроза и сила, мы умеем лишь кивать да дремать».

- И все же для многих Папа останется прогрессивным человеком, который встречался с футболистами, перед который брейк танцевали. У нас такого не увидишь...

- Эти замечательные кадры я тоже видел по Euronews. Мальчишки танцевали брейк замечательно. И Рональдо – великий футболист. Но когда папа спрашивает его, где он играет (и Рональдо отвечает, что он уже давно в Италии), становится понятно, что их просто поставили рядом для фотосессии. Футбольным фанатом Папа явно не был: речь шла о взаимном обмене паствой и популярностью… В итоге смотрел я на него и вспоминал старый анекдот про Брежнева: «Вчера Леонид Ильич Брежнев принял в Кремле английского посла за венгерского и имел с ним долгую продолжительную беседу...». Глядя на него, нельзя было не вспомнить вопрос Пабло Неруды: «Скажите, долгая старость – награда или расплата?» [97][97].

- Даже если Папа – удачный пиаровский ход, то создан он очень умело. Иначе Италия бы не ожидала миллионов паломников и не стояла бы сутками на площади Ватикана. У нас такого не будет.

- Пиар, конечно, есть. Интересно, например, оденут ли ведущие НТВ черные блузки и галстуки в день кончины русского патриарха (как они надели их в день кончины Папы). Но главное все же не в пиаре, а в разности человеческих связей внутри католических и православных общин. Православный человек любит а) Православие как таковое; б) конкретного своего приходского батюшку. Епископ или патриарх в мире его чувств не столь значимы. Трудно представить себе православного человека, впадающего в экстаз от того, что где-то в окне он увидел Патриарха. При всем уважении к патриаршему сану, все же день даже личной встречи православный вряд ли будет считать самым счастливым днем своей жизни. А католикам внушается, что они должны испытывать именно такие чувства.