Мартин Ллойд-Джонс - Проповедь и проповедники

Мы часто допускаем ошибку, некорректно используя научные факты. Будьте внимательны, затрагивая те сферы, в которых вы не совсем хорошо разбираетесь. Возможно, вы прочли какую-то информацию в дайджесте или газете и, посчитав, что этого вполне достаточно, решили использовать ее в качестве иллюстрации. Нередко сам автор, написавший статью для дайджеста, поверхностно знает суть излагаемого вопроса и является скорее журналистом, чем ученым. Вслед за ним вы еще больше исказите факты, так что компетентный человек, услышав вас, может засомневаться в достоверности излагаемой вами Истины. Он может предположить, что и Писание вы знаете так же плохо, поэтому вряд ли стоит вас слушать. Таким образом, приводя примеры и иллюстрации, будьте осторожны с фактами.

А теперь мы должны вкратце порассуждать о роли воображения в проповедовании. Этот вопрос, несомненно, связан с предыдущим, но все же имеет свои особенности. Мне кажется, что сегодня он стоит менее остро, чем раньше. Мы все стали такими учеными, что для воображения почти не остается места. Но ведь это настоящая трагедия. Я вполне согласен с тем, что воображение может причинить и вред, но давайте помнить, что оно является Божьим даром. К примеру, без него не было бы талантливых поэтов, и если вы признаете, что любая форма культуры может послужить делу Господа Иисуса Христа, то вы должны признавать и роль воображения. Разве этим даром должны пользоваться только неверующие люди? Нет, воображение занимает достойное место в проповедовании Истины. Оно делает ее яркой и живой. Конечно, и в этом вопросе важно соблюдать меру. В проповедовании, как мы убедились, есть много подводных камней, но использование воображения может оказаться особенно опасным. Обуздывать воображение всегда было одной из самых главных моих проблем, связанных с проповедованием. Возможно, это объясняется моей национальностью. Какое место в проповедовании, да и вообще в христианской жизни, занимают национальное самосознание и темперамент? Каково их значение в экклесиологии и теологии? Могут ли они, что называется, увести в сторону?

Какими бы ни были причины, побудившие меня задать этот вопрос, я отчетливо вижу суть проблемы: воображение способно завести нас слишком далеко. Совсем нетрудно переступить некую черту и, увлекшись, забыть об истине, с которой мы начинали.

История изобилует примерами этого. Джордж Уайтфилд, вне всякого сомнения, отличался необыкновенно богатым воображением. Читая историю проповедования и биографии проповедников, мы убеждаемся, что им, как правило, обладали все величайшие проповедники. Отчасти именно этим даром Божьим объясняется их ораторское искусство и сила воздействия на людей. Несомненно, во время проповеди Уайтфилд давал волю своему воображению, и, мне кажется, что временами он не мог его обуздать. Вспомните известный случай, когда он проповедовал очень знатной аудитории в Лондоне, в доме графини Хантингтонской. Среди гостей присутствовал знаменитый лорд Честерфилд, которого убедили пойти и послушать Уайтфилда. Честерфилд не был верующим человеком, но он интересовался выдающимися личностями и особенно хорошими ораторами. В тот день проповедник рассказывал свою знаменитую историю о слепом человеке, шедшем с палкой и собакой вдоль пропасти. Сначала он находился довольно далеко от ее края, но постепенно это расстояние сокращалось. Внизу был крутой обрыв, означающий верную смерть. Уайтфилд показывал путь грешника, неотвратимо приближающегося к смертельной пропасти, к последнему Суду и вечным мучениям. Невзирая на все предостережения, он продолжает идти. В рассказе Уайтфилда несчастный слепой, потерявший свою палку и оставшийся без собаки, все ближе и ближе подходил к краю бездны. Проповедник, используя все свое воображение и артистизм, настолько ярко обрисовывал эту картину, что лорд Честерфилд не выдержал, вскочил на ноги и закричал: «Боже правый! Да ведь нищий разбился!» Ну что сказать? Не переусердствовал ли Уайтфилд? Что так подействовало на Честерфилда? Вот в чем вопрос.

Но позвольте привести еще одну правдивую историю. В конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века в Уэльсе жил проповедник по имени Роберт Роберте. Он также был наделен необычайно богатым воображением, еще, пожалуй, более богатым, чем у Уайтфилда. Однажды он проповедовал в переполненном соборе и также говорил о положении грешника, наслаждающегося жизнью и игнорирующего предупреждение о грядущем Суде. Для пущей убедительности он использовал следующую иллюстрацию. Несколько человек, отдыхающих на морском побережье, пошли прогуляться. Скалы в виде каменистого мыса выступали прямо в море. Было время отлива. Отдыхающие дошли до самого края невысокого мыса, расположились там и стали нежиться на солнце. Они чувствовали себя превосходно: спали, читали и т.д. В это время начался прилив. Люди не обратили внимания, что вода с обеих сторон поглощала скалы и постепенно приближалась к ним. Проповедник очень ярко изобразил тот момент, когда люди «пришли в себя» и осознали опасность своего положения. Времени хватало только на то, чтобы вернуться на пляж, откуда уже доносились тревожные голоса. Когда же Роберте, изображая людей с побережья, стал мощным голосом призывать отдыхающих немедленно спасать свои жизни, все присутствующие в зале встали и выбежали из собора! Эта история имеет письменное подтверждение.

Вряд ли такую реакцию можно объяснить уэльсским темпераментом или невежеством людей. Подобные явления часто происходили и в более поздний период во время лагерных встреч в США и Англии. То же самое можно сказать и о служении Чарльза Г. Финнея. Он также был незаурядной личностью с очень живым воображением, что позволяло ему оказывать необычайно сильное влияние на многих своих прихожан.

Я думаю, что в описанных случаях проповедники явно выходили за рамки дозволенного. На их слушателей воздействовала не Истина, а мощное и, наверное, слишком разыгравшееся воображение проповедника. Тот же самый эффект могут производить фильмы и театральные постановки. Вы помните историю о леди, которая зимним вечером поехала в лондонский театр на спектакль? Это было давно, задолго до появления автомобилей. Кучер подвез ее экипаж к театру, и, пока леди два с половиной часа наслаждалась спектаклем, он сидел в ожидании на козлах перед запряженной лошадью. В театре леди обливалась слезами, глубоко тронутая страданиями несчастных людей — героев пьесы. Но, выйдя на улицу и увидев своего бедного кучера, покрытого снегом и окоченевшего от холода, она вовсе не расчувствовалась, а восприняла это как нечто само собой разумеющееся и обыденное. Вот то-то и оно! Так что же трогает людей? Наша задача — убедиться в том, что на них воздействует Истина, а не наше воображение.