Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

в) Наконец, отметим, что в самом Q сильно влияние Премудрости. Видимо, Иисус еще не отождествляется с Премудростью [517] См. выше, с. 255, 286–287; а также: G. N. Stanton, On the Christology of Q' , CSNT, pp. 36–38. . Но Q, несомненно, представляет Его как Учителя Премудрости [518] См., в частности, R. A. Edwards, A Theology of Q, Fortress 1976, ch. V. . Учитывая все вышесказанное, похоже, что для Q учение Иисуса является скорее не керигмой, а руководством для живущих в последние дни, где словам Иисуса придается эсхатологическое значение независимо от Его смерти и воскресения. В Евангелии от Фомы мы находим важную параллель: и эти, и другие речения представлены как слова "живого Иисуса", дающего жизнь через Свое учение (ср. логия 52(57)); "вера понимается как доверие словам Иисуса", открывающим "вечную мудрость об истинном Я человека" [519] H. Koester, 'Gnomai Diaphoroi', Trajectories, pp. 138–139; 'One Jesus', Trajectories, p. 186. .

Таковы аргументы в пользу того, чтобы размещать Q ранее на той же гностицизирующей траектории литературы премудрости, к которой принадлежит и Евангелие от Фомы.

62.2. С другой стороны, нельзя пренебрегать по крайней мере двумя другими факторами.

а) В то время как в Q нет ничего явно гностического, Евангелие от Фомы имеет типично гностические черты. См. особенно:

Логия 29 (34) — Иисус сказал: Если плоть произошла ради духа, это — чудо. Если же дух ради тела, это — чудо из чудес. Но Я, Я удивляюсь тому, как такое большое богатство заключено в такой бедности.

Логия 50 (55) — Иисус сказал: Если вам говорят: Откуда вы произошли? — скажите им: Мы пришли от света, (от) места, где свет произошел от самого себя…

Логия 77 (81) — Иисус сказал: Я — свет, который на всех. Я — все: все вышло из Меня и все вернулось ко Мне. Разруби дерево, Я — там; подними камень, и ты найдешь Меня там [520] Другие хорошие примеры логий явно гностического характера — см. в прим. 39, 60 и 87. .

Более того, Фома использовал материал раннего Q–т ипа, прочитывая его в гностическом ключе и разрабатывая в гностическом направлении. Как мы уже видели, у Фомы сохранились лишь два из немногих речений Q, которые могут быть отнесены к страданиям и отвержению Иисуса, причем в одном случае была сделана небольшая, но существенная вставка с целью придать ему более гностический оттенок (логия 86(90)). Вот два других примера:

Логия 2(1) — Иисус сказал: Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет (ср. логия 92(98); Мф 7:7/Лк 11:9), и, когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем.

Логия 3(2–3) —… Но царствие внутри вас и вне вас (ср. Лк 17:21). Когда вы познаете себя, тогда вы будете познаны и вы узнаете, что вы — дети Отца живого. Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы — бедность.

б) Самое поразительное различие между Q и Евангелием от Фомы лежит в области эсхатологии. Источник Q полностью эсхатологичен и в значительной степени характеризуется ожиданием скорого пришествия Сына Человеческого [521] См.: R. A. Edwards, A Theology of Q, pp. 37–43 и подборки цитат там; H. Koester, Introduction, vol. 2, p. 148. , в Евангелии от Фомы интерес к эсхатологии почти полностью отсутствует, а сходный с синоптическим материал, сохраненный в нем, тщательно деэсхатологизирован. Например:

Логия 10(10) — Иисус сказал: Я бросил огонь в мир (отметим прошедшее время — ср. Лк 12:49), и вот Я охраняю его, пока он не запылает.

Логия 18(19) — Ученики сказали Иисусу: Скажи нам, каким будет наш конец. Иисус сказал: Открыли ли вы начало, чтобы искать конец? Ибо в месте, где начало, там будет конец. Блажен тот, будет стоять в начале: и он познает конец, и он не вкусит смерти.

Логия 46(51) —… Тот из вас, кто станет малым, познает Царствие и будет выше Иоанна (ср. Мф 18:3,11:11/Лк 7:28).

Отметим акцент на осуществленной эсхатологии в логиях 1,3,11,19,35,37,51, 59,111,113; как мы видим, притчи о суде из призыва бдительно ждать конца превратились в призыв к благоразумию (21,103), а притчи о Царстве — в речения Премудрости (8,76,109). По мнению Кестера, Евангелие от Фомы отражает ту стадию традиции Q , когда акцент делался именно на реализованной эсхатологии. Но мне не кажется, что можно так же быстро избавиться от будущей эсхатологии в учении Иисуса (см. ниже, § 67.2), а поэтому Q — несомненно, более ранняя версия, которая ближе к учению Иисуса, чем другие, неэсхатологические варианты. Более того, логии Евангелия от Фомы более походят на деэсхатологизированную традицию, чем на доэсхатологическую: эсхатология логии 57(62) выглядит скорее как неустраненный остаток, нежели как предшественник более разработанной эсхатологизации.

62.3. Таким образом, роль премудрости в Q нельзя преувеличивать. Если эсхатологический элемент действительно был таким сильным, каким он кажется, то определенно Q не изображает Иисуса просто как учителя премудрости, высказывающего различные мысли. Напротив, христология и смысл Q подразумевают скорое пришествие Иисуса как Сына Человеческого. В то же время мы должны отметить, что раннехристианские церкви не сохранили Q, оставив другой источник для Матфея и Луки — Евангелие от Марка. Q сохранился лишь постольку, поскольку его сохранил Марк, прочно связав с повествованием о страстях и поместив в контекст общего служения Иисуса, Его жизни, смерти и воскресения. Ранние церкви отказались от того, чтобы сохранять и использовать учение Иисуса обособленно от Его смерти; очевидно, что большинство ранних христиан источник Q сам по себе Евангелием не считало. Вполне возможно, что они осознавали опасность описания Иисуса только как носителя откровения и учителя премудрости. Не исключено, что некоторые даже боялись вовлечения Q в траекторию гностицизирующей премудрости — хотя в этом случае по крайней мере метафора траектории предполагает более прочную связь и преемственность с позднейшим развитием, чем предполагают сами факты. Одним словом, в самом Q нет ничего явно гностического, даже узнаваемого "гностицизирующего уклона". Но также необходимо отметить, что, не включив в повествование предчувствия Иисуса о собственных страданиях и смерти (если не считать пяти–шести косвенных ссылок), составители Q открыли дорогу тем толкованиям, которые с увяданием чаяний второго пришествия стали неизбежными и достигли наиболее полного выражения в Евангелии от Фомы и которые стали невозможными, когда традиция Q была тесно привязана к рассказу Марка о страстях.

Это опять‑таки означает, что даже на самой ранней стадии использования предания об Иисусе вопрос преемственности и отождествления человека Иисуса с прославленным Христом был решающим для христианства. Первые христиане ценили не одного лишь земного Иисуса и Его учение само по себе, но учение Того, на Чье скорое пришествие как Сына Человеческого они надеялись (так в 0. Но даже то, как предания были изложены в Q, было, по зрелом размышлении, найдено неадекватным выражением христианского благовестия: в нем отсутствовал упор на то, что Иисус — одновременно Тот, Кто был распят и воскрес, и Учитель мудрости, и Сын Человеческий, грядущий во славе.